Когда появляется очередной темный силуэт, на этот раз со стороны берега, нас остается всего человек пять. Мой спаситель, узнаю по голосу, тоже жив и зычно командует:
– А ну, братва, поплыли! Нечего тут морские ванны принимать, нам на берегу дело найдется.
Мы почти у цели, когда прямо возле правого борта катера вздымается фонтан воды. Корму выбрасывает вверх, двигатели умолкают. Что совершенно неожиданно – нас замечают и сбрасывают несколько концов с борта. Выбираться, правда, приходится самим, на тральщике, именно так его опознал мой безымянный знакомый, дела плохи.
Выбравшись на палубу, мы стараемся убраться с пути работающей команды. Пробегающий мимо старшина отправляет нас на носовой мостик, чтоб не путались под ногами. И вот, сидя там, мы смотрим и слушаем. Из звуков преобладает скрежет рвущегося металла. Часть палубы деформирована, по ней да и по бортам идут трещины. Их ширина кое-где до метра, и трещины спускаются ниже ватерлинии. На мостик один за другим поступают доклады:
– Затапливает кормовое машинное отделение и второй кубрик. Ведем борьбу за живучесть. Докладывает командир БЧ‑5.
– Добро. – Это командир.
– Докладывает БЧ‑5. Доступ воды в машинное отделение прекращен.
– Ремонт проводки выполнен, подача электричества восстановлена, – докладывает электрик.
– Добро, запустить помпы. – Это снова командир.
– Затоплено румпельное отделение и кормовой артпогреб. Крен 6 градусов на правый борт. Сильный дифферент на корму. Просело перо руля. Скручен правый промежуточный вал.
Доклады следуют один за другим. Тральщик все больше набирает воду. Командир отдает команды спокойно и четко:
– Откачать 30 тонн солярки из баков правого борта, выправить крен.
– Завести тросы через носовые и кормовые кнехты для стягивания корпуса.
– Сбросить за борт минно-траловое оборудование и глубинные бомбы для устранения дифферента на корму.
– Завести пластырь в район 77-го шпангоута.
Команда работает как один организм. Я не совсем моряк, но учебные фильмы видел, так что могу себе представить, что приходится вытворять со своими телами матросам. Вода бьет из трещин и мелких отверстий. Приходится выворачиваться под немыслимыми углами, чтобы достать и законопатить их. Кое-где пробоины затыкают собой, пока товарищи заводят пластырь. И происходит чудо. Обреченный катер медленно возвращается к жизни. На мостик поступают доклады: