Амару получил настоящее удовольствие, наблюдая, как Серра бьет Ятри по лицу крыльями, пытаясь аккуратно выбраться из тесной кареты. Он торжественно улыбнулся, когда маленький, но весьма тяжелый для своих размеров кулачок цары влетел охотнику прямо в глаз. Сценка подняла ему настроение, но потом он сделал неосторожный шаг в сторону храма, и ужасная судорога скрутило все тело. Весу стоило великих усилий просто вернуться назад. С Притой у него были сложные отношения.
– Поликарп! – стараясь снова не заржать, подозвал жреца Вес.
Тот с явным сожалением отвлекся от облапывания Серры и подошел к нему.
– Чего еще?
Вес постарался состроить максимально безобидное и извиняющееся лицо, входя в роль маленького человека с еще более меньшими ожиданиями от жизни.
– Это ведь ваш замечательный храм, верно? То есть вы в нем служите и живете?
Поликарп горделиво поднял голову.
– Верно.
– Мне ужасно неудобно вас об этом просить, но, видите ли, моего бога несправедливо, – на этих словах покалывание под кожей на секунду увеличилось: Прита так не считала, – недолюбливают все другие боги. Я имею в виду и темные, и светлые, и никакие. Только Аго меня любит, но он вообще все мозги любит. Так вот, – Вес начал тараторить, видя, что трепыхающаяся в руках Ятри девушка забирает все внимание жреца, – мне нужно разрешение любого работника, чтобы войти на территорию храма. Если вы соизволите меня пригласить, то в долгу я не останусь.
– Что за ерунда? – фыркнул Поликарп, но собеседник его был серьезен. – Кто ваш бог?
Вес просто снял свои непроницаемые очки.
– Смерть.
Он очень старался не улыбаться. Знал, какую реакцию в таких ситуациях вызывает его улыбка. Невинной она никогда не выходила при таких словах.
Поликарп испуганно сделал два шага назад.
«Черт, улыбнулся», – подумал Вес и тут же стер всякое выражение эмоций со своего лица. Каждый раз так. Может, дело все-таки в глазах?
– Ты вампир!
У Веса нервно дернулся глаз. Поликарп только что окончательно пробил дно и вошел в ранг кровных врагов.
– Уважаемый, – Вес очень пытался произнести это не так, как если бы он сказал «говноед», Вес вообще не ругался, – я амару, и я торжественно клянусь, что не собираюсь никого насильно лишать жизни. За своего бога не ручаюсь. Я могу предложить оплату любого рода, я бы просто не хотел оставлять друзей без присмотра.