– Конечно.
– Впрочем, Франке уже уехал домой, поэтому не думаю, что будут какие-то проблемы.
– Спасибо. Мы быстро, не переживай.
Мужчина с акульими зубами громко цокнул языком, протянул отцу документы, чтобы он оставил свою подпись в одной из колонок. Потом отец положил свой телефон на стойку и велел мне сделать то же самое.
– Идем, – он легко толкнул меня в спину, чтобы я не задерживался на месте.
Внутри – сплетение темных коридоров и тяжелых дверей – оказалось на удивление пусто. Я-то воображал себе множество охранников с дубинками и заключенных с дикими глазами. По пути отец объяснил, что в этом корпусе преступников не держат, но я все равно рассчитывал на большее. Почему же в тот день именно этот корпус пустовал? Виной всему сочельник или мрачное провидение – не знаю. Только все, каждая мелочь и каждая случайность сложились в единый пазл. Парад планет – они все оказались по одну сторону от солнца.
Мы шли рядом. В одной руке отец нес файл с документами, а другой придерживал меня за плечо. Я смотрел по сторонам и почему-то нервничал. Отовсюду шел какой-то странный запах – так пахло в школьном подвале. За широкой стойкой я заприметил грузного чернокожего мужчину – охранника – со скучающим видом он делал какие-то пометки в маленьком блокноте. Они с отцом обменялись быстрыми кивками.
– Это здесь ты работаешь? – тихо спросил я, разглядывая выцветшие памятки на стенах.
– Чаще всего здесь, – ответил отец. – Дальше тебе нельзя, – сказал он, когда мы подошли к одной из дверей, – подожди меня здесь. Я скоро.
Он дал мне немного денег, чтобы я купил себе газировку в автомате, и скрылся за дверью. Я проводил его взглядом и направился к большому серому ящику – автомату с напитками. Очень странно было думать, что за стенами находятся люди, совершившие самые разные преступления. У меня мурашки бегали от предвкушения, когда я думал о том, как изменится лицо Бастиана, когда он узнает, где я был. Пусть я и не видел настоящих преступников, но сама атмосфера – камеры, какой-то шум в самом конце коридора, запах пустоты и отчаяния – повергала меня в странный ребяческий восторг.
– Эта дрянь уже сто лет так не работает, – пропыхтел охранник, когда я терпеливо дожидался, пока автомат выплюнет разноцветную баночку мне в руки.
Мужчина вдруг отложил свой блокнот, поднялся на ноги и деловито засеменил ко мне. Он несколько раз ударил по боку автомата здоровенной ручищей, шмыгнул носом и заглянул мне в лицо.