Взглядом ясно дал понять, что разговор окончен и проследил за тем, как Москвин демонстративно устраивается поудобнее, не собираясь покидать кабинет.
Это был первый подобный разговор за последние восемь месяцев. Ильдар оценил выдержку Гастило, хотя видел, что того прямо распирает высказать нравоучения. О том, что Лора изменилась, напоминать было лишним. Он и сам слишком хорошо видел её реакцию на каждое своё действие. И если прежде было не то, что бы слепое преклонение, скорее, безграничное доверие… То теперь… теперь она анализировала каждое его слово, каждую улыбку, каждый жест, а жить под постоянным контролем было сложнее, чем казалось когда-то. Она повзрослела, многое в её восприятии изменилось. И на прошлое Лора смотрела с высоты своего сегодняшнего полёта. И чего-то ей не хватало.
Ильдар и сам не раз пробовал начать серьёзный разговор, что-то прояснить, что-то проверить, но Лора умело выскальзывала из, казалось бы, железной хватки. И видит ведь, что изворачивается, а предъявить ей нечего. И это напрягало. Как и её взгляд. Если раньше был прямой, серьёзный, но при этом он оставался взглядом любящей женщины, то сейчас этот взгляд что-то искал. Скрытый смысл, двойное дно.
Лору можно было понять. Нельзя было добиться истины. А ещё она боялась. Да. В ней был страх. Тот самый, который когда-то уже решил за них двоих. Лора боялась Ильдара потерять и этот страх ею руководил. Не давал раскрыться, не давал спокойно выдохнуть, закрыть глаза, почувствовать умиротворение. А вместе со страхом зарождалось и сопротивление, которое она объясняла себе как самооборону. Защищала то, что считает своим, не замечая, что этим самым отдаляется.
Она задавала вопросы. Те, на которые у Ильдара не было ответов. Те, ответы на которые могут её ранить, убить или, как говорит Гастило, ответы, которые могут заставить её ненавидеть. А обижать свою девочку хотелось меньше всего на свете. В этом Ильдар остался неизменен. Он готов защищать, готов закрывать, но не может этого сделать, потому что растёт стена. Высокая и крепкая. Стена между ними. Вот и сейчас, она приехала, не предупредив, что возвращается раньше запланированного. Не позвонила и когда ночевала в доме одна. Боялась отвлечь? Это не про Лору. Она боялась узнать то, что знать не положено. Не могла сказать наверняка, но точно чувствовала. И этим чувством можно было объяснить многое.