Безусловно, безнравственный поступок Ф. Боденштедта, присвоившего чужую интеллектуальную собственность, заслуживает однозначного осуждения. Но как подчеркивает Р. Мустафаев, «в связи с этим смущает одно обидное обстоятельство: могли бы мы сохранить и донести до следующих поколений творчество Мирзы Шафи Вазеха, не будь Ф. Боденштедта?» И исследователь честно признается в том, что трудно дать утвердительный ответ на этот вопрос.30 Ведь в азербайджанской истории немало фактов, когда из-за нашей собственной беспечности были безвозвратно утеряны произведения многих талантливых представителей азербайджанской культуры.
Безусловно, знакомство с М.Ш. Вазехом является переломным моментом в жизни Ахундова. Именно он первым предпринял попытку доказать своему ученику несостоятельность религии, продемонстрировать лицемерие и фальшь ее служителей. Заметив любознательность юноши, его природный талант и трезвый ум, Мирза Шафи постарался пробудить в нем интерес к светским наукам. И в конечном итоге, ему удалось убедить Фатали отказаться от религиозной карьеры.
Однако азербайджанская исследовательница Наргиз Джаббарлы справедливо отмечает, что нельзя абсолютизировать влияние Мирза Шафи на юного Фатали и при этом игнорировать собственные достоинства последнего, и прежде всего его открытость ко всему новому и прогрессивному. Ведь Мирза Шафи, скорее всего, говорил эти слова и многим другим своим учеником, но ни один из них не стал Ахундовым. 31 Действительно, несмотря на то, что до встречи с Мирза Шафи, Фатали всецело был поглощен изучением тонкостей ислама и классических языков мусульманского Востока – арабского и персидского, он не мог не задумываться о происходящих вокруг процессах. Тем более что, обладая аналитическим складом ума, он уже в юном возрасте был способен из множества самых разнообразных явлений и фактов вычленить наиболее существенные, определяющие главный вектор дальнейшего развития общества. Этим же объясняется и его тяга к русскому языку, владение которым для честолюбивого Фатали было одним из условий завоевания авторитета среди своих соплеменников и занятия достойного места в обществе. В этом смысле, слова Мирза Шафи попали на плодородную почву, и Фатали был полностью готов к их восприятию, что и предопределило его дальнейшую судьбу.