Наконец батюшка благословляет всех в дорогу. “Да хранит вас милосердие Божие!” – с этими словами скрывается в домике. Постепенно паломники начинают расходиться. Я уйти не могу: как же, не выполнил главного, ничего не узнал. Ругаю себя за нерешительность, брожу возле батюшкиного домика, захожу на кладбище, что через дорогу. До прибытия “Зари” еще много времени, и я решаю ждать до последнего момента: авось батюшка еще выйдет. Обхожу вокруг часовенку, заглядываю сквозь пыльное окно внутрь и вижу чудные фигурки в диковинных платьях. Куклы? Не сразу догадываюсь, что это Ангелы, и дивлюсь – прежде таких в православных храмах встречать не доводилось…
О чем думалось тогда, теперь уже не вспомнить. О вечности, верно – о чем еще думать, когда оказался на ее пороге? Погост, по-гост… т.е. после гостевания, гощения. Погостили в мире сем, кому сколь Господь отпустил, и домой… Там, за пределами кладбища воздух раскалялся от полуденного зноя, а тут, под покровом благосеннолиственных древ, царили прохлада и покой. Тогда я еще не знал, что все здешние деревья посажены рукой батюшки Николая, принимая окружающую благодать как обыденную данность…
Глядя на кресты, шепчу: “Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, всех зде лежащих и на кладбище сем погребенных православных христиан…” Не замечаю, как подходит незнакомая старушка.
– К отцу Николаю приехал? – спрашивает и кивает на зеленый батюшкин домик, хорошо просматривающийся сквозь кованые ворота погоста.
– Да, – подтверждаю я ее догадку и объясняю, что хотел бы еще раз увидеть старца, потому как вопрос, ради которого и приехал, доселе не разрешил.
– А ты подойди вон к той могилке, – указывает рукой старушка, – там мама отца Николая покоится, Екатерина, помяни ее за упокой и попроси, чтобы помогла тебе увидеть батюшку.
Делаю так, как наказала старушка. Жду. Вскоре калитка батюшкиного дворика приоткрывается, показывается отец Николай. Я немедля спешу ему навстречу…
Тот самый день запомнился мне на всю жизнь не только тем, что подарил первую встречу с о. Николаем; этот день, поистине, был щедр ко мне: по милости Божией я получил возможность обстоятельной беседы со старцем с глазу на глаз. В последствии я бывал у батюшки множество раз, но всегда не один, да и отца Николая окружали люди, так что возможности поговорить с ним наедине уже более не представилось. Тогда же, в тот самый день, я мог спрашивать все, о чем угодно душе. Батюшка благословил меня работать в “Благодатных лучах” и отвечал на мои вопросы, – быть может наивные, – обстоятельно и по отечески добро. Наконец напомнил, что пора идти на пристань, т.к. до отправления “Зари” осталось совсем недолго. Я медлил и тогда батюшка сам тронулся с места, увлекая меня за собой… В последствии я не раз видел, как быстро он может двигаться, словно летит над землей, так что и молодым не поспеть, но не тогда, тогда мы шли не спеша, продолжали разговор, и я переполнялся счастьем и радостью…