– И девушек тоже?
– Ну, конечно, и девушек. Одна дама это организует. Я ее знаю…
– Ты ее знаешь? – спрашивает Иоанна.
– Да, знаю. Я встретил ее у дяди Филиппа. Они сидели у пишущей машинки и что-то писали вдвоем. И дядя сказал ей: теперь, госпожа, мы подпишем этот призыв. А она ответила очень странно: доктор, это излишне. Я ведь из мира листовок, там все анонимно. Этого я прошу и в тексте. Это молодежь просит помощи, а не я. Когда она ушла, дядя сказал мне, что эта дама из тех мечтательниц, которая умеет превратить мечты в реальность.
– Ах… – Иоанна уже думает о женщине-мечтательнице.
– Хана, ты не слышишь? Дважды я сказал тебе! Пойдем туда, на параллельную улицу. Там нет полицейских – ты что, спишь на ходу? – сердится Саул. – Беги, Хана, беги! – Саул уезжает, Иоанна бежит за ним, косички прыгают на ее спине, и мечты ее с ней.
– Садись на раму, – Саул облегченно вздыхает на тихой улице.
– Теперь куда мы едем?
– К этой даме. Я должен с ней поговорить. Я должен все узнать из первых уст.
Иоанна вскакивает на велосипед, не ощущая давления рамы.
* * *
Они останавливаются у большого серого здания на маленькой тихой улочке в центре Берлина. У входа в дом небольшой магазин, в окне которого – улыбающиеся восковые головы, на которых – роскошные шляпы. На доме вывеска с надписью – «Боника» и огромной картонной бутылью, указывающей на то, что Боника продает горячие напитки.
– Приехали.
Они входят в темный вход, Саул передает Иоанне велосипед:
– Жди здесь, а я поднимусь.
– Что? – обиженно говорит Иоанна. – И я хочу задать ей вопросы.
– Ты? Почему? Нельзя оставлять велосипед без охраны.
Голос Саула настолько агрессивен, что Иоанна сдается. Она грустно смотрит, как он быстрыми шагами поднимается по ступенькам. Она не увидит женщину-мечтательницу.
– Привет, Хана, – Саул почти сразу же возвращается.
– Что случилось?
– Ее нет дома. Придется подождать во дворе.
Маленький темный квадрат, вымощенный каменными плитками, отделяет дом от такого же большого серого дома, стоящего за ним. Саул и Иоанна сидят на ступеньках, ведущих к запертым дверям склада. Из магазина шляп доносится стрекотание швейной машинки.
– Мне через год уже исполнится четырнадцать.
– А мне – через два года, – опечаленно говорит Иоанна.
– Тебя и так не возьмут в отряд, который готовится к репатриации.