У киоска постукивает каблучками Эльза. На ней весеннее цветастое платье и шляпа с широкими полями, покачивающаяся на ее голове в такт дразнящим, танцующим ее бедрам.
– Красиво, – поглядывает на нее косоглазый, облизывая губы.
– Красиво? – орет Отто. – Это красиво? На это косят глаза в такие дни? Лучше поглядите на наш переулок, люди, каким он стал красивым! – Указывает Отто на принаряженный переулок. – Шаловлив он, наш переулок, немного красного – и грязи как и не бывало.
Отто напрягает тело, готовясь произнести речь. Но тут его прерывает Ганс Папир. Увидев с крыши собравшуюся толпу у киоска, он решил к ней присоединиться.
– Верно, как верен этот день, Отто! Переулок зелен в эти дни. С крыши видно.
– Ты что, дальтоник?! – вскрикивает Отто. – Видели такого, не разбирающего цветов? Цвет красный, а не зеленый. Красный!
– Как это красный, Отто? – изумляется дальтоник Ганс Папир. – Ты хочешь сказать, что флаги на твоем киоске – красные?
– Человек, раскрой глаза! Исправь-ка свое перевернутое зрение. – Лицо Отто багровеет от гнева. – Ты что, не видишь красного знамени?
– Но, Отто, я вижу зеленое, и такое красивое зеленое!
– Убирайся отсюда! – выходит Отто из себя. – Убери свои копыта.
Громкий хохот взрывается у киоска. Веселье в разгаре.
– Пошли со мной, – горбун берет под руку Ганса, – пропустим стаканчик у Флоры.
Долговязый Эгон тянется за ними.
– Свояк свояка видит издалека, – швыряет Отто вдогонку троице.
Трактир пуст. Между столиками крутится Бруно с неизменной сигарой в зубах и метлой в руках. Флора приказала ему к вечеру убрать паутину из углов стен. Трое усаживаются у большого окна, так, что все происходящее на улице открыто их взгляду. Флора все еще стоит у входа и следит за происходящим. Бруно приносит стаканы с пивом и тоже становится у входа.
– Куно, – обращается Ганс Папир к горбуну, – между нами, разве эти флаги у Отто не зеленого цвета?
– Зеленые, конечно ж зеленые! – решительно подтверждает горбун.
– Почему же Отто все время утверждает, что они красные?
– Почему? Тоже мне вопрос. У Отто все красное. Даже черное.
– Ну, что ты говоришь? – обижается Ганс Папир. – Я бы и подумать не смог, что Отто такой. – Ганс делает большой глоток пива.
– Но, Куно, – пытается долговязый Эгон установить истину.
– А ты заткнись! – прерывает его горбун. – Кто-то спрашивал твое мнение?