Лето пролетело незаметно. Вот уже и конец августа. Кира работала, а в выходные иногда ходила в церковь, ставила свечи за Костю. Единственная черно-белая маленькая фотография, где они вместе, счастливые, стояла на тумбочке. Костя улыбался, и Кира каждый день разговаривала с ним, рассказывала, как прошел день, и как ведет себя их сынок.
– По всем признакам мальчик будет, – сказала ей пожилая добрая нянечка тетя Дуся, – животик у тебя остренький.
И Кира стала ждать сына и искать, где будет жить, когда родит. Заведующая сказала ей, когда Кира собралась уходить в декретный отпуск:
– Кира Олеговна, ищите жилье, когда ребеночек родится, здесь жить нельзя, сами понимаете.
В выходной Кира пошла в храм, поставить свечку и помолиться за Костю, а потом решила поискать квартиру. Когда она вышла, на душе было спокойно. Она верила, что Костя ее слышит.
В церковь впервые ее привела тетя Дуся, работавшая нянечкой в доме престарелых. Как-то на ночном дежурстве Кира рассказала ей свою историю.
– Да, Кира, – сочувственно сказала женщина, – досталось тебе. Моя мама тоже в войну санитаркой была. Когда вернулась, долго потом вспоминала, рассказывала о войне, все жалела солдатиков, которых спасти не могла.
– Тебе надо в церковь пойти, помолиться за твоего Костю. И тебе легче будет, и ему. Сейчас же вы, молодые, в Бога не верите. А он помогает. Молиться надо, Кирочка.
И Кира ей поверила. В церковь ходила нечасто, на службе была всего один раз, но ей, действительно, стало легче. Молитв не знала, просто просила Бога, чтобы Косте было там хорошо, здоровья всем. Иногда долго стояла в храме перед иконами – уходить не хотелось.
Когда вышла, постояла на улице, привыкая к яркому дневному свету.
– Кира! – услышала она. Ей показалось, что это голос Кости. Обернувшись, она увидела Ивана. Он шел к ней широко улыбаясь. Увидев ее живот, немного растерялся, хотя знал, что Кира ждет ребенка от Кости.
– Ваня, как же я рада тебя видеть! – обрадовалась Кира. – Ты откуда?