Несмотря на грязь шеи, ушей и вообще всей физиономии, она зарделась, как маков цвет.
– Они сейчас идут.
Скоро отворилась калитка, и Зайкин предстал моим взорам весь мокрый…
– А, дорогие гости, – весело говорил он. – А я умываюсь… Жарко… Цыц! Пошел прочь! Шарик!.. Молчать!.. Пожалуйте-с. В сад не угодно ли?
– Пойдемте.
– Сделайте милость, я сейчас стульчик вам… Маша! Стул… Нет ли там стульев каких? Ай вы оглохли?..
– Да не суетись!
– Что такое, господи! Стулья у нас есть, сколько угодно… Маша! Поищи-кось там каких-нибудь стульев, покрепче какой… Все переломано!.. Пожалуйте пока в беседку… там того… тумбы этакие. Присядьте покуда.
Зайкин пустился за стульями и скоро притащил их целую пару.
– Орал, орал, а она, шельма, забилась в угол… боится, – бормотал он, расставляя стулья.
– Кто?
– Да Марья! Вот этот никак покрепче стул-то… Али этот? Нет, вот, вот! Прошу покорно!.. Такая дурашная девка… Совсем как очумелая. Мать-то уж оченно травленая баба, ну, и… Жильцы наши…
Зайкин был в рабочем фартуке. Поставив стул рядом с моим, он опустился на траву и прилег.
– Жара! – произнес он спустя немного.
– Да и скука…
– Ай вы скучаете?
– А что?
– Да как же? Чему вам-то скучать? У вас, кажется, первое удовольствие книга, лежи да почитывай.
– Книг-то нет. Лавка заперта.
– Да, да, да, я и забыл совсем. У них, у этих книжников, поминки сегодня… Бабка умерла. Так они поминают… так, так! Еще вчерась вечером в Гостевку (загородный трактир) на извозчике подрали. Теперь, должно, сутки через двои за дело возьмутся, пока не опомнятся… Так… так!..
Мы замолчали; в это время за забором послышался сердитый разговор.
– Подай лимон! – говорил мужской голос.
– Иван Петрович! Ну пойми же ты ради самого бога, что нету у меня лимону… – жалобно и робко отвечал женский голос.
– Жен-на! Я что говорю? Что я упомянул? Ты видишь, кто это?
Молчание.
– Это кто такое? Гость? Дорогой или нет? а? Для меня он дорог! Понимаешь ли это? Мы на одной доске… Понимаешь?.. Дорог мне!
– Да это, господи, кто ж про это…
– Ну и кончено!
– Мы их вполне уважаем и всегда…
– Н-ну и кончено! Что ж тут ломаться-то? Из-за чего тут куражиться-то? Понимаешь ты это или нет? Готов я ему отдать рубашку последнюю? Как ты полагаешь? Готов?
Конец ознакомительного фрагмента.