– Я Миша, я же уже говорил. Я здесь живу.
– Мне кажется, ты еще не знаешь, какая сила в тебе сокрыта. В нашем мире все работает на энергии, излучении и магнитах. Все это об одном и том же. Обыкновенный земной человек не умеет излучать тот диапазон частот, который излучаем мы, Дэвы. Если сравнить, то обычные земные люди – как будто без голоса. Вы не умеете контролировать свою энергию и управлять ей. Маскировка открывается только людям, которые умеют управлять гамма-излучением. Наши сенсоры, которые стоят на всех приборах, в том числе и на дверях, реагируют на гамма-излучение человека. Сейчас человечество строит ядерные реакторы и закрывает их тоннами бетона, хотя все гораздо проще. Когда-нибудь люди на Земле научаться управлять такой энергией, но пока до этого далеко.
Миша посмотрел на свои руки. «Руки, как руки», – пронеслось у него в голове.
– Я ничего не излучаю, у меня обычные руки.
– Если бы они были обычные, дверь бы не открылась, – снова рассмеялся Селиван. – Наверняка ты замечал, что, когда у кого-то что-то болит, и ты прикладываешь руку к этому место, то боль утихает. Такая способность есть у многих людей, но мало кто ее развивает, а для того чтобы открыть дверь моей капсулы, нужен действительно мощный заряд.
– Капсулы??? Так вот что это!!! – глаза Миши округлились.
– Это моя капсула. На ней я могу перемещаться в космическом пространстве на миллионы километров за доли секунды. Не пешком же я пришел, – ответил с улыбкой парень.
Сердце Миши бешено заколотилось. Он еще вчера понял, что Селиван очень необычный человек, но то, что он упал в космическую капсулу, до него дошло только сейчас. Он медленно подошел к двери, которая снаружи была как будто покрыта травой, прислонил к ней руки, и трава исчезла, обнажив под собой холодную гладкую стеклянную поверхность.
Мальчик сделал ту же манипуляцию, что и вчера, когда он был по другую сторону. Он прислонил руки к поверхности стены, и снова появился красный свет. Миша начал поворачивать руки, и свет начал меняться. Когда он стал белым, дверь выдвинулась и с негромким шипением открылась. Селиван ждал, что же он будет делать дальше.