Иффа называла их двойниками Луны. Отслужив, они честно возвращались обратно, и тогда, если внимательно вглядеться, можно было увидеть в них, как на видеопленке, записанные события живого мира: иногда что-то несущественное, вроде прогулки или фрагмента путешествия, иногда – большое плавание корабля или разом все самолеты, облетавшие землю в северном полушарии.
К счастью, внимательно смотреть – это то, что Иффа очень хорошо умела делать при жизни и то немногое, что осталось ей от себя после смерти.
На берегу валялись скорлупки ракушек и гладкие камни. И еще была пристань, на которой собирались недавно прибывшие души. Они озирались, ежились и будто кого-то ждали. Они смотрели вдаль и иногда начинали терять терпение – те немногие, кто не растерял его еще при жизни. Впрочем, Лодочник редко заставлял себя долго ждать.
Он проявлялся вместе с самыми сильными волнами, отталкивался веслом от воды так, как будто эта самая вода однажды чем-то провинилась, а приблизившись к пристани, набрасывал цепь на колышек и жестом велел душам залезать в лодку. Души, толпясь, беспокойно слушались. Некоторые решались задавать вопросы. Куда мы поплывем? Долгой будет переправа? А кто вы?
– Домой. До рассвета прибудем. Я Лодочник, – отвечал Лодочник бесцветно. Не было в его ответах ни злости, ни раздражения, а только безразличие существа, давно смирившегося со своей участью. Едва дождавшись, когда последняя душа влезет в лодку, он одним жестом снимал цепь с колышка и отталкивал лодку, и они плыли прочь. Большинство – навсегда.
Когда Иффа сюда прибыла, то есть сразу после смерти, она тоже забралась в лодку со всеми остальными. Они плыли и плыли, держали курс на Полярную звезду. Лодочник скупыми движениями отталкивался от вод, звезды отражались в тягучей воде, а души молчали, то ли не зная, то ли не помня, о чем можно говорить. Но потом вдруг вышли из оцепенения.
– Рассвет! – зашептались они, указывая туда, где Иффа видела только восходящий пояс Ориона.
– Земля, – громче и беспокойнее говорили души. Но Иффа не видела ничего, кроме упорных волн и далеких звезд. Одна за другой души выходили из лодки прямо в реку и, казалось, растворялись над ней, и вскоре в лодке осталась только Иффа и Лодочник. Лодочник вопросительно смотрел на нее.
– Я не вижу земли, – сказал она, возмущенно и озадаченно.