До него пришлось ехать больше полутора часов. Но вот на горизонте выросли башни этого огромного и роскошного дворцового комплекса, занимавшего самый северный угол столицы Мира. Он был настолько обширный, что это скорее считался город внутри города…
Колесница визиря прогрохотала по брусчатке и въехала в открытые ворота Летнего дворца, которые назывались воротами Лугальгирры. По бокам этих ворот находились их молчаливые охранники шедду, внушительные крылатые быки с человеческими лицами.
Cтража приветствовала визиря.
Рослые воины это делали всегда поднятием своих длинных копий.
Набу-ката-цабат соскочил на землю и прошёл прямиком в покои Шамаш-шум-укина.
***
Вавилонский царь только что встал. Он стоял у края террасы и о чём-то задумался. Визирь приблизился и деликатно закашлялся, но Шамаш не сразу оторвался от размышлений. Тогда визирь, немного переждав, о себе дал знать громче.
Вавилонский царь очнулся и обернулся всем корпусом.
– А-а-а, это ты! – произнёс Шамаш.– Ну что у тебя?
– Генерал Набунацир послезавтра будет в Вавилоне, – ответил зятю визирь.
– Хорошая новость. Правильно, что его отозвали с Юга!
Визирь закивал головой:
– Всё верно! Другой кандидатуры я не вижу.
– Да, да! Это так!
– Только Набунациру можно доверить нашу главную армию. Никто больше не справится.
– У нас всё готово к выступлению?– уточнился Шамаш.
– Почти…
– Нам медлить нельзя!– заметил Вавилонский царь.
– Я это понимаю,– ответил визирь.
– Хорошо, что ты это понимаешь. Ну а что всё-таки не готово? Поясни…
– Кони не все подготовлены. И не все колесницы приведены в порядок.
– Сколько не готовых колесниц?
– Ещё сорок из них следует отремонтировать.
– Ну хорошо, а сколько готовых?
– Триста восемьдесят пять.
– Из-за сорока задерживаться не будем.
Визирь не посчитал нужным это решение оспаривать.
***
После того, как Набу-ката-цабат переговорил с царём по всем текущим делам, он прошёл на женскую половину Летнего дворца, чтобы повидаться с дочерью, в очередной раз беременной, и с её многочисленным выводком. Поиграв с младшими внуками и пообщавшись со старшими, он остался с Эушмиш наедине, и она вновь осыпала отца упрёками.
– Отец, – обратилась Эушмиш к Набу-ката-цабату, – зачем ты втянул Шамаша в эти игры? Неужели ты не понимаешь, чем закончится ваше противостояние, ваш бунт?