– Ради Бога, тётя, привстаньте, если не хотите моей немедленной смерти! – заблеял я, корчась от ужасающей иезуитской пытки.
Тётя удивлённо взглянула на меня и, осознав причину моих мук, пружинисто приподняла свой тухис.
– Только не вздумай попытаться удрать, а то стальной капкан снова мгновенно захлопнется! – предупредила она, изучая моё полиловевшее личико. – Мне почему-то кажется, что совсем недавно я где-то уже видела твою наглую рожу. А ты, случайно, вчера из госпиталя с многоуважаемой Светланой Сергеевной не выходил?
– Выходил. Светлана Сергеевна, совершенно случайно, является моей родной мамочкой, которая, кстати, меня очень любит, – на свою голову пошутил я.
Лицо пышечки вытянулось, глаза выпучились, и она всем своим семипудовым телом плюхнулась на мои чресла. Мой вопль услышали в генуэзской крепости, и тётушка подпрыгнула будто уселась на ржавый гвоздь.
– Ой! Прошу пардону! Так значит ты сынок нашего местного медицинского светила! Это совершенно меняет дело! Оксана! Ты долго будешь там головастиков вылавливать?!
Вода перестала журчать и до нас донёсся меланхолический отклик Ксюхи:
– Если хоть одного пропущу, то последствия могут быть крайне печальными.
– Зайди в папину спальню и принеси оттуда большую икону, – повелела тётя и принялась как бы сама с собой разговаривать: – А породниться с таким именитым врачом было бы весьма и весьма кстати. Что-то у меня в последнее время печень пошаливает, да и брат жалуется на острые боли в кишечнике.
В дверях появилась Ксюха в расхристанном халате, вытирающая полотенцем всколоченные волосы.
– Ну что там опять стряслось, тётя Люба? – недовольно проворчала она. – Начался очередной Конец Света или Антихрист объявился в Феодосии?
– А где же икона?! Вот тютя! – осерчала тётя. – Ну, ничего тебе поручить нельзя! Бедный твой будущий супруг! Чувствую, намается он с тобой! Ладно, сама схожу. А ты пригляди за этим живчиком. Если вздумает слинять, хватай его за аппендикс и не отпускай до моего возвращения. Впрочем, а куда он денется? Мы ведь теперь его и испод земли достанем.
Тётя Люба отправилась на поиски святых, а я бросился собирать мою разбросанную по спальне одежду. Ксюха же с вялым безразличием наблюдала за моей уморительной, издёрганной мельтешней.
– А ты действительно подтвердила бы, что я тебя изнасиловал? – коснулся я тревожащего меня вопроса, натягивая по ходу треснувшие по шву брюки.