– Ну, чё, давай тоже попробуем? – спросила Ира и перекинула канат.
– Давай я первая! – увлеченно попросила Вика.
– Ну, на.
– Ой, слушай, как тут хвататься? – с усмешкой посмотрела на Иру Вика.
– Ну, вот так, наверное.
– Не, не, не! Не так! – смеясь, отгоняла её Вика, стараясь зацепиться.
– Вика, у тебя хватка не совсем удобная! – неожиданно послышался голос Вячеслава Геннадиевича.
Учитель подошел к ней сзади и, взяв её запястья, попытался поставить Викины руки в правильное положение. В этот миг, длившийся, быть может, несколько секунд, Вике показалось, что прикосновение становится уже чересчур продолжительным, и она приложила силы, чтобы самостоятельно подтянуться. Вячеслав Геннадиевич отступил на шаг и оставил девочку без своей страховки.
– Вот, а сейчас старайся подтягивать к рукам корпус.
– Ага, особенно с маникюром классно лазать… – чуть слышно промолвила Вика и переглянулась с Ирой.
– Шире, шире руки ставь, Вика! И тянись, тянись! – сопереживая, приговаривал Вячеслав Геннадиевич.
– Вячеслав Геннадиевич, я не могу! – изо всех сил стонала Вика, едва удерживая смех.
– Давай, Вика! Ногами помогай! – «болел» Вячеслав Геннадиевич, направляя её ноги в обхват каната.
Вика уже просто визжала и смеялась, представляя себя в совершенно неловком положении перед одноклассниками и тренером.
– Я не могу!!! – сквозь смех кричала уже ослабленным голосом Вика. – Я падаю! Я падаю!
Она отпустила руки и упала в объятия Вячеслава Геннадиевича, который был начеку и успел вовремя подхватить её. Забывшись на мгновение, Вика еле улыбнулась, глядя истомным взглядом в глаза учителя и, немедленно придя в себя, поднялась и отошла к Ире.
– Так, ну, кто следующий? – обратился немного вспотевший Вячеслав Геннадиевич к ребятам.
– Вик, молодец! – одобрила подружку Ира, отводя её всторону. – Видела. Как на вас Юра смотрел?
– Кто? Юра? – спросила раскрасневшаяся Вика. – На кого он смотрел?
– На тебя с Дружком!
– А чё такого было-то?
– Ну, он, типа, тебя обнял! Юрец, явно заревновал!
12.
Прозвенел звонок с урока, и коридорное безмолвие начало оживать детскими голосами школьников начальных и средних классов, для которых этот пронзительный вызов на перемену означал не только окончание скучного урока, но и давал начало детскому бесстрашию и безумству. Ребятня почти единовременно хлынула из распахнутых дверей классов и заполонила коридоры и лестницы, носясь и сбивая с ног недовольных учителей и свирепых старшеклассников.