Ну что же, помогу, коли не шутишь. Сняла с сушилки мятые рубашки и майки, сложила в сумку, там мадам сама погладит, чистое, да и ладно. Показала, где носки лежат и джинсы. Мыльно-рыльные принадлежности ему принесла. Собрала болезного.
Пошла сама до конца собираться. Покидала в пакет заморозку, пару банок с вареньем, да кое-какую крупу и рожки в целой упаковке, а все начатое ему оставила. Он в это время наши с дочерью вещи грузил в машину. Спросил про мебель, буду я что-нибудь забирать или нет. У дочери в комнате целый гарнитур, но ставить его пока некуда. Как с ремонтом разберусь, так и заберу. А ему ответила, что сейчас брать ничего не буду.
Загрузились мы в машину и поехали в новую жизнь, на новое место.
До деревни мы доехали без приключений. С одной стороны я жалела, что поддалась первому порыву и согласилась на предложение помощи мужа, а с другой стороны, пусть помогает, не развалится. Подъехали к дому.
– Эта, что ли, твоя развалюшка? – ткнул пальцем муж в соседский домик.
– Нет, этот дом, – кивнула я на свое новое жилище.
– Ого, забор хороший. Давай глянем, что там за калиткой. А то, может, я сам захочу такой домик прикупить. У тебя нет денег на такое, – хохотнул он.
Вот как дам тебе сейчас пакетом с заморозкой по ушам, чтобы не зазнавался. Вот никогда не понимала мужиков: живут они с женщиной год, два, десятки лет. Вроде хорошо живут, все им нравится, бывают иногда разногласия, ну куда без этого. А тут – бац, играй, гормон пришел, и они начинают ненавидеть всеми фибрами души свою экс-супругу, к которой еще месяц назад испытывали теплые чувств. Что это за безобразие? Ну, оставайся ты человеком, приди, повинись, объяснись, забери свои манатки и иди уже в свою лучшую жизнь. Нет, надо вылить ушат грязи на бывшую, разругаться в пух и прах с ней, чтобы ни шагу назад, уж чтобы наверняка.
Перетаскали все вещи в дом. Муж по-хозяйски обошел все владения. Собака радостно пробежалась по комнатам, обнюхала Прошу, который обалдел от такой бесцеремонности.
– Хороший дом, мне нравится. Телефончик хозяина не дашь?
– Не дам. Он продавать его будет только через полгода, когда в наследство вступит.
– Жаль, а то подумал, что никак продать не может, вот и квартирантов пускает, а тут вот такая оказия. Ну, я могу и полгода подождать, – криво усмехнулся некогда благоверный.