– Нам хватит на все! – твердо, словно самой себе произнесла моя помощница, – и на брюки или юбку хватит!
Агата помедлила совсем недолго и, резко развернувшись, бросилась в объятья матери.
– И ты больше не будешь работать ночами?
– Ночами не буду, – пообещала женщина, приглаживая длинные волосы дочери. – Ну, все, выбирай, а то в кино опоздаем.
А я вышел, не в силах больше смотреть и подглядывать, понимая, что наступаю на какой-то тонкий лед и нарушаю грань, за которую мне точно нельзя. Но как теперь остановиться и не лезть?
До дома добираюсь только через час, надумав столько, что самому страшно стало. Но, с другой стороны, наша жизнь порой еще хуже, чем простая фантазия.
Зайдя в квартиру, не включаю свет, зато заботливо ставлю пакеты, чтобы не рассыпать купленные мною конфеты. Разувшись и сняв пальто, прохожу на кухню, где открываю холодильник и достаю бутылку вискаря. Пожалуй, сегодняшний вечер мы проведем с ним вдвоем. Помочь он не поможет, собеседником не выступит, но скрасит мое унылое настроение.
Открываю телефон, уже больше не радуясь тому, что счет Виталик, как и обещал, пополнил моментально. Но не это удивляет, а то, что вот именно сейчас он вдруг решил мне позвонить.
– Да? – даже стало интересно, что ему нужно на этот раз. Повторно заключить с ним что-то я даже не собираюсь.
– Ринат Тимофеевич, – как и всегда немного заикаясь, произносит он. Вроде здоровенный мужик, серьезный, своим делом занимается. А вот собраться никак не может. Видно же, как теряется в некоторых ситуациях, где нужно проявить стойкость и характер. – Здравствуйте еще раз.
– Добрый вечер, – наливаю половину стакана темной жидкости и ухожу в гостиную, которая соединена с кухней. – Что на этот раз?
Виталик заминается, чем-то шуршит, а после довольно четко и внятно говорит:
– Могу я попросить номер вашего секретаря?
Вискарь идет у меня носом. А добрая половина напитка разливается по белой рубашке. Гадство!
– Зачем? – хриплю от злости и негодования.
– Так, понравилась! – выдает этот самоубийца. – В кино хочу позвать, в ресторан.
– У нее дочь двенадцати лет! – припечатываю, думая над тем, что хоть сейчас-то Виталий, мать его, Игоревич очнется. Но нет.
– И дочь приглашу, – заявляет он, – хорошая она у вас женщина, добрая.
– Нет! – категорично отвечаю. – Моя помощница если куда-то и пойдет, то только со мной.