– Знаешь, я ведь тоже в этот момент вижу тебя с двух разных ракурсов одновременно, удовольствие ниже среднего, -передразнил ее я, – Как дела в колледже?
– Неплохо, пишу проект по философии, движется медленно, но движется, – сказала она, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, – Как у тебя на работе?
– О, можешь меня поздравить, я встретил Аврору. В реальности.
Слова произвели на нее вполне ожидаемый эффект. Сестра оказалась рядом так быстро, будто имела способности Тени. В глазах было столько сострадания, что мне стало неловко. Уж что-что, а жалости мне не нужно.
– Ты же не стал с ней говорить, правда ведь? – спросила она, вцепившись в рукав моей куртки.
– В общем-то выбора у меня не было, – сказал я, выдавив из себя улыбку.
– Разумеется, – усмехнулась Лиз.
Когда у меня впервые стали появляться те странные сны, я не придал этому никакого значения. Мне было 16, жизнь была легка и увлекательна, я творил все, что мне нравилось, пропадал в самых разных годах на всех континентах. Родители не знали, что со мной делать, а я веселился от души. Я принимал свои сны за отходняк, а когда приятный, когда не очень. Девушка, что неизменно встречала меня в этих снах была такой красивой и необычной. То она чему-то радовалась, то на что-то злилась и кричала, иногда она выглядела старше, иногда моложе, но это всегда была именно она. Я не знал ее имени, поэтому просто привык звать ее для себя «она». Иногда сны пропадали, их не было месяцами, и я про нее забывал, а потом они возвращались. Как-то я рассказал о своих снах Лиз, она долго надо мной издевалась, называя спящей красавицей, и в шутку грозила рассказать все то одной, то другой моей подружке. Хорошо, что угроз она своих не выполняла. Я даже первый секс и тот разделил с Авророй. Все было так реально, что наутро я все еще был уверен, что ночевал не один. Сейчас смешно вспомнить, но, когда я переспал с Джеси, моей тогдашней девушкой, которой долго добивался, я не испытал никакого триумфа, мне почему-то казалось, что я изменил Авроре. Разделять видения и реальность становилось все сложнее.
Тогда еще никто ничего не знал о таком явлении, как фантомные воспоминания. Как оказалось позже, тот случай с автобусом, «операция 9-15», отразился на всех нас. Больше всего, разумеется, это ощутили сами Тени. Мы стали видеть вещи, которые никогда не происходили. Скорее всего, видения были отголосками той, другой реальности, где мы не стали играть в богов, и не поменяли ход событий так значительно. Кто-то стал испытывать чувство дежавю, кто-то видел, как двоились события обычного дня, ну а кто-то путался в куда более заманчивой реальности, отправляясь туда все глубже и глубже, пока у них не начинала ехать крыша. Я был близок к третьей группе. Нет, я, конечно, не потерял кого-то из близких, и не топился потом в омуте так и не случившейся реальности, где всего этого не произошло. Как я понял, и у Миланы было что-то похожее, но я туда не лез. И все же со временем мои сны стали просачиваться и во время бодрствования. Видения, такие реалистичные, что я терялся, и не знал, где реальность, а где нет, опутывали меня с каждым днем все сильнее. Я видел лица людей, которых еще не знал, или так никогда и не узнаю, но среди них всегда мелькала Аврора, теперь я уже откуда-то знал ее имя.