, что могло бы получиться у них лучше, знай они остальные слова песни, а не только эти два. Из трех друзей дата Линкольна выпала следующей – 189; уже неплохо, но все ж не вполне безопасно и планов не построишь.
Пока лотерея длилась – безжалостная барабанная дробь дней рождения: 1 апреля, 23 сентября, 21 сентября, – настроение в комнатке мрачнело. Чуть раньше, пока они подавали ужин девушкам, все были в одной лодке, а теперь их дни рождения превратили каждого в отдельную личность с особенной судьбой, и один за другим они отплывали прочь, назад к своим комнатам в общежитии и съемным квартирам, где станут звонить родителям и подружкам и рассуждать о том, что жизнь у них только что поменялась, у кого-то – к лучшему, у кого-то – к худшему, оценки их, показатели СОТ и популярность внезапно перестают иметь значение. Когда наконец выкликнули день рождения Тедди, они с Линкольном и Мики в подсобке остались одни. Страстно возражая против войны, Тедди в тот день уже говорил друзьям, что скорее отправится в Канаду или сядет в тюрьму, чем пойдет в армию, поэтому для него лотерея не имеет никакого смысла. Но это, конечно, было не совсем правдой. Ему не хотелось в Канаду, и он не был уверен, что, когда дело дойдет до дела, ему достанет необходимой отваги убеждений в знак протеста действительно сесть в тюрьму. Отвлекшись на эти мысли, когда осталось лишь двадцать с чем-то необъявленных дней рождения, он искренне поверил, что его дату уже проехали, а он попросту пропустил – возможно, когда у телевизора поправляли кроличьи уши антенны. Но вот дата и прозвучала – 322-я из 366. В полную безопасность он не вписался. Протянув руку, чтобы выключить телевизор, Тедди осознал, что она дрожит.
Среди “тет” был десяток с лишним девушек, кого они считали друзьями, но когда троица наконец вынырнула в морозную тьму, у служебного выхода из сестринского клуба ждала лишь Джейси Кэллоуэй, в которую все трое были влюблены. Как только Мики сказал ей – с этой широченной дурацкой ухмылкой, не сходившей у него с лица, – что он, похоже, едет в Юго-Восточную Азию, она соскользнула с капота машины, на котором сидела, зарылась лицом ему в грудь, покрепче обняла его и произнесла в рубашку:
– Вот козлы-то.
Линкольн и Тедди, которым повезло в тот вечер больше – пусть и не с умом, не с богатством, – когда именно удачи хотелось отчаянно, тем не менее пылко заревновали, увидев девушку своих общих мечтаний в объятиях Мики, и что им с той неудобной правды, что она уже помолвлена совершенно с другим молодым человеком. Как будто удача Мики в тот краткий миг отчего-то значила больше той короткой соломинки, какую он вытянул часом ранее. Тогда, стоило прозвучать дате его рождения, и Линкольн, и Тедди откликнулись с одинаковым тошным чувством: два года назад заправилы бросили на Мики один взгляд и назначили на самую дерьмовую халдейскую работу в доме “Тета”, а когда он прибудет к месту службы, его снова оценят на глазок и отправят прямиком на передовую – мимо такой мишени никакой снайпер не промахнется.