– Добралась, – глухо ответила и крепче сжала телефон. – Вась, – замолчала.
– Что случилось? – звук стал тише.
– Баба Надя умерла, – она уставилась на асфальт под ногами.
– Мне жаль, – произнёс Васька. – Ты сама где сейчас?
– Сижу у её подъезда. Представляешь, её сын сжёг тело. Просто превратил свою мать в ничто.
– Разве он не сделал этого раньше? – прямо спросил Вася.
– Да, – она вздохнула, – как и мой отец поступает со мной. Откуда берутся такие нелюди и как они живут с пустотой внутри?
– Не знаю, Ань.
Они помолчали.
– Вась, я даже попрощаться с ней не могу, – горло вдруг пересохло. – Вот зачем я её бабой называть стала…
– Так, ну-ка прекращай, – Васька повысил голос. – Чего ты там надумала?
– А чего тут надумывать, – устало проговорила Аня. – Мамкала я недолго, бабушкала ещё меньше. Отца папой почти не называла, так вон живёт и хоть бы хны ему. Ты же знаешь, я бы Марь-Михалну мамой Машей называла легко, только я боюсь, что не к добру ей от меня «мама» будет.
Васька шумно выдохнул.
– У бабы Нади же пёс был. Что с ним?
– Бимка? – Васька вернул её на землю своим вопросом, и она непроизвольно осмотрелась. – Пропал.
– Поискать не хочешь? – голос Васьки прозвучал строго.
– Хочу, – Аня поднялась и направилась в сторону парка. – Он же шустрый зверёныш, не должен пропасть. Проверю места, где мы с ним бегали.
– Проверь, – согласился Васька, – и перезвони потом.
Она проверила все дорожки, вернулась во двор, постоянно окликала собаку по имени, сделала новый круг по их маршруту и спустя час нашла Бимку. Он вылез на её зов из подвала дома на другой стороне парка. Грязный, исхудавший, пёсик вилял хвостом и лизал её руки, а она уселась прямо на землю, прижимала его к себе и плакала в его жёсткую шёрстку.
Аня оставила бы Бимку себе, но никто не разрешил бы держать собаку в общежитии. На удачу пса, его согласились взять знакомые матери Василисы. Анька посадила его в рюкзак, повесила себе на спину, попросила не трусить и повезла его в новый дом.
Подруга уговорила Аню остаться на ночь. Они помянули бабу Надю, натопили баню, а после щёлкали семечки на крыльце и слушали болтовню младшей сестрёнки Васи.
На обратном пути Аня остановилась у небольшого озера на въезде в город. Красивое и уединённое место. Вроде и городская суета совсем рядом, а тишина неимоверная. Девушка вынула из кармана куртки ключи от того самого гаража, которым не успела воспользоваться, размахнулась и зашвырнула их так далеко в воду, как только смогла. А потом долго кидала нож в старую корягу, разбивая в труху подгнившую кору. Выплёскивала в коротких вскриках и резких бросках клокочущий внутри гнев, смешанный с бессилием что-то изменить, своё чувство вины, хотя умом понимала, что ни в чём она не виновата. Только внутри всё равно скребло и ныло.