Отец Иллариона всегда доверял своему особенно умному и самостоятельному сыну, а потому и подозревать не мог, что парень уже пару месяцев активно пробовал кучу разных «болеутоляющих» веществ. Все случилось прямо перед летними каникулами, прямо в школе. Его нашел Женя, подозревая нездоровое и долгое отсутствие друга. Конечно, парень хотел замять все тихо, втайне от администрации и отца Иллариона, однако увидев
Лара без сознания, бледного; увидев его синие губы и впалые глазницы, блондин запаниковал.
А после было многое. Скандал с администрацией лицея и местными органами власти, поиски новой школы, сбор всех возможных характеристик, что перекрыли бы сей инцидент; бессонные ночи. Только все это поджидало отца Иллариона, пока сам парень лежал в больнице пребывая в шоке, под чутким присмотром друзей, бившихся в истерике на протяжении первого месяца каникул.
К счастью, связи отца быстро сделали свое дело. Но школу поменять все-таки пришлось. Это стало новым ударом для неразлучной компании, и новым поводом для волнения ребят. Ведь они-то прекрасно знали, что Лар не завязал, мало того, знали и то, что он даже не собирался. Не знали только, как им с этим бороться.
Квартира пуста, как это бывает чаще всего. Отец снова в отъезде до самых выходных. Парень в одном белье выходит в гостиную, которая совмещена с кухней, открывает холодильник, и полминуты просто стоит, смотря в пустоту. Он не помнил где и с кем провел предыдущие два дня, что принимал и сколько, с какими девушками был. Лица, тела смешались в сознании. Было ощущение пустоты и отрешенности. Илларион любил это чувство: так ему ничего не мешало, ничего не терзало его.
Последнее, что он смог вспомнить, как друзья привезли его домой. Только вот часть картины так и останется скрыта для него. Как Феликс вжимал педаль газа в пол, наплевав на красные светофоры, как Женя держал его голову, чтобы бесчувственный, во всех смыслах этого слова, друг не захлебнулся от своих же рвотных позывов. Все это он даже не подозревает сейчас, просто стоит на холодном полу кухни и не чувствует ровным счетом ничего, словно бы в невесомости. Из раздумий его вырывал звонок.
– Доброе утро, ну как ты там? – голос Жени с той стороны трубки выражал тревогу.
– Я на отходниках, брат, – Илларион сонно потянулся, – может к черту эту новую школу, и вообще все к черту?