– Звучит очень легкомысленно, – она улыбнулась, обнажая ровный ряд зубов.
– Не хотел начинать говорить о жизни и смерти, но знаешь, момент, который мы сейчас переживаем, больше не повторится. И жизнь может оборваться, а может тянуться еще долгие годы. Но мы не знаем этого. Не хочу его упустить, – он смотрит куда-то вдаль в окно, будто не замечая на себе ее пристальный взгляд, – кстати, я собираюсь зайти в одно место. Это бар моего знакомого, и сейчас там людей особо нет. Составишь компанию?
– Вероятно, что мне будут звонить родители и требовать объяснений, где же я пропадаю, – девушка намотала локон на палец, закатив глаза.
– Момент, помнишь? Ты ведь уже взросла девочка, какой класс – 10?
– Да, точно, уже 10, – она закатила глаза, а потом встала с высокого стула и взяла сумку. Он улыбнулся и открыл перед ней дверь, – только ненадолго, хорошо?
У входа в подвальное помещение Илларион немного замешкался. В его движениях появилась какая-то странная нервозность, а длинные пальцы рук слегка подрагивали. Он достал из кармана пачку и закурил. Протянув ей открытую пачку, вопросительно посмотрел на спутницу.
– Нет, не курю, – она улыбается, – думаю, родители убили бы меня, узнай они. – Ты примерная дочь? – он поднимает на нее взгляд и расплывается в усмешке.
– Я избегаю всяческих конфликтов с ними. У меня не возникает желания им все рассказывать, делиться своими проблемами. Я знаю, что мои родители не поймут, что не скажут того, что я буду от них ждать. Это удобно – делать вид, что у меня все хорошо, что все под контролем, и я полностью погружена в учебный процесс или глупые девчачьи проблемы.
– А во что на самом деле ты погружена? – он улыбнулся ей, ожидая ответа, но их прервал звук мобильника. Он жестом показал ей придержать ответ, достал из кармана телефон.
От: Жека.
Мне хреново. Я в туалете
– Давай зайдем? – он резко посерьезнел и, быстро затянувшись несколько раз, выбросил сигарету. Илларион пропустил девушку вперед по лестнице и стал нервно набирать сообщение.
Они вошли в бар, атмосфера которого с первого шага захватила их в какой-то особый, доселе незнакомый, ритм. Музыка играла негромко, но обволакивала от макушки до кончиков пальцев ног. Ульяна, не привыкшая к подобным местам, уже вовсю стала озираться по сторонам, изучая помещение. В это время здесь действительно было совершенно пусто. За стойкой лишь терлись двое парней чуть старше ребят, с которыми Илларион наспех поздоровался за руку.