– Это какому ж таланту? – заинтересовался архимаг.
– Свищу я художественно. Душевно, можно сказать. Только громко очень, – признался Соловей. – Потому и разбойником кличут.
– А ну, изобрази, – попросил Стас. Всё, что имело отношение к музыке, интересовало его весьма живо.
Соловей изобразил. Лея и Алёнушка закрыли уши руками, даже Иванушка затих в кустах и высунул оттуда восхищённо-напуганную физиономию.
– Круто! – восхитился архимаг. – А мотив какой насвистеть можешь?
– Обижаешь, – пожал плечами Соловей и засвистел. Мотивчик был незатейливый, но Соловей вкладывал в это дело душу, к тому же импровизировал, так что вскоре архимаг не удержался и присоединился к сказочному таланту-самородку. Дальше свистели уже дуэтом. Получалось неплохо, так что публика заслушалась, а потом и зааплодировала.
– Эх, душевно получилось! – подустав, подытожил Соловей, отчего-то поглядывая на сестрицу Алёнушку: понравилось ли. Та, в свою очередь, уже смотрела на него без прежней боязни и даже с некоторым интересом.
Глянув на часы, Стас отметил, что за беседой и приятным времяпрепровождением пролетело ещё три часа.
– Однако, пора нам, – засобиралась Алёнушка. – Мы бы ещё посидели, да матушка с батюшкой, небось, заждались…
– Конечно-конечно, – охотно поддержала её Лея. – Не надо волновать родителей!
Архимаг укоризненно посмотрел на неё. В серых глазах отчётливо читалось вызывающее: «А что??»
– Так я… это… провожу! – кивнул головой Соловей. – Не обидел бы кто в лесу…
– Ага, обидишь таких вот, – пробурчала себе под нос Лея, но Алёнушка, похоже, услышала. Подойдя к архимагу, она поклонилась тому в пояс и звонко чмокнула его в щёку. Архимаг смутился, Лея вспыхнула как маков цвет, а девица, ещё раз кокетливо стрельнув глазами в сторону архимага, молвила:
– Прощевайте, люди добрые!
Соловей-разбойник подхватил корзинку, Алёнушка извлекла из кустов перемазанного ягодным соком братишку, и троица углубилась в тот же самый лес, из которого недавно столь эпатажно и выскочила.
Глядя на надутую Лею, Стас расхохотался. Не выдержав, прыснула и она. Отсмеявшись, архимаг ободряюще кивнул:
– А ты молодец! Справилась… почти.
– Почти… – повесила было нос рыжая, но архимаг подмигнул ей: мол, не унывай! И Москва не сразу строилась…
Лея заметно успокоилась, однако пытливый ум, похоже, ни на минуту не давал ей покоя.