Фейерверк студёный – ветром снега искры –
Прославляет чудо омертвевшей жизни.
Я устал в разлуке с милою весною,
Пусть меня распутья выведут на волю.
Пусть через туманы, пусть через стремнины –
Выйду сквозь бураны к настоящей жизни,
В край весны бескрайней, где сам бог встречает
И любовной тайной душу обнимает.
Я брожу неприкаянно как колокола язык,
Только, сколько ни бьюсь, не могу найти стен,
И, эхом дразнясь, пустота дрожит и звенит,
На опухоль сердца отзываясь гулом заржавленных вен.
Мысль рвётся и мечется под ветром высот,
Треплет мне нервы, я топчусь на ней –
Выше она не может, а чувства вперёд
Тянут с края в обрыв ошалевшей упряжкой коней.
На край голову положу словно на плаху,
Вперёд посмотрю – что за концом? и дальше?
И там бесконечность. Привычно плавит рубаху
Свечи, боли венцом отделяющей правду от фальши.
Рубит последний солнца луч тьму, бесполезно – ночь!
Я её простою, может, просплю, кое-как пережду.
Она платье новое тенью наденет на день, уплывая прочь,
Туда, где её не ждут, подправив под крыльями тьму.
Вот. Идёт. Нового дня поворот. Без конца хоровод.
Смысл бьёт мысль, а она кричит, она ни при чём.
Он забыл, что он сам всё закрутил, с болью под
Совестью, где блестит надежда с веры ключом.
Ей не на что рассчитывать – она пустая.
Теперь время такое, ты – один, от любви только след.
Сквозняк века продул, и человек всё забывает:
Сердца гул, стук колокола, предсмертный обет.
Слышишь? – птица летит, прорезая воздух телом.
Она уже долетела, раз отправилась в путь.
Теперь уже навсегда росчерк её пера – как мелом –
Останется белым в твоей синеве сиять… не уснуть.
Головой вырастаю в выси,
Ногами врастаю в корни,
Ощущаю себя частью мира,
Но что-то ещё помню.
Что-то ещё слышу –
Иногда до боли знакомое,
И тогда хочу ещё выше,
Хотя резче ощущаю безволие.
Рядом плачут птицы райские
И на ветку, бывало, присядут,
Чтобы спеть о закате красном,
Только где он всё никак не скажут.
В прошлом помню рассвет и капище,
В настоящем – себя, малого.
Хотя, впрочем, оно – настоящее –
Не так часто себя открывало уж.
Лист грядущего прорезывал
Словно гром тишину настоящего,
Предсказанием вечности с дерева
Превращаясь в непреходящее,
Отрубая своим совершеньем
Всё, что было по ту сторону,
Предлагал дорогу забвения
И чувство древнего холода.
И бежал я к себе от себя,