Я еще раз внимательно оглядел «лагерь» мертвецов, пытаясь найти Кристину или Филиппа, но их тут не оказалось. На глаза попались три круга-ловушки. В толпе женщин заметил старуху Анабель. Этой карге я хотел снести голову в первую очередь. Я крепко сжал косу и сделал глубокий вдох, стараясь совладать с гневом.
Надо было действовать осторожно, среди неупокоенных могла оказаться ведьма. Увы, но отличить ведьму от обычного человека невозможно, пока она не начнет колдовать. На это способны только демоны или ангелы, но их рядом не было и быть не могло. Только я один мог спасти Филиппа с Кристиной, а чтобы спасти их, следовало убрать неупокоенных с дороги. Оставлять эту толпу за спиной не стоило.
Я мысленно понадеялся, что ведьмы среди мертвецов нет, она могла обернуть ситуацию не в мою пользу, оставил косу Фила и лишние вещи в траве и покинул убежище, крепче перехватив свою косу.
Меня сразу заметили, один из неупокоенных крикнул:
– Он обошел с другой стороны!
Толпа развернулась и набросилась на меня, словно свора бешеных собак. Неупокоенные были готовы разорвать меня на части. Удары наносились со всех сторон, не давая возможности переместиться, меня протыкали, рубили и резали. В пылу сражения мертвецы бросали словесные угрозы. На все у меня был только один ответ – взмах косы и голова с плеч. Один мертвец навалился на спину, пытаясь опрокинуть меня. Я скинул его и снес ему башку. Старушка Анабель проткнула грудь вилами, ее последних слов я не расслышал. Острый топор рассек мне плечо, обездвижив левую руку на некоторое время. Я крепче перехватил древко косы правой, чувствуя как огонь вырывается из глаз, и я продолжал сражаться.
Неупокоенные едва могли уловить мои движения. Неупокоенных становилось меньше, появилась возможность, и я словно молния начал перемещался сначала к одному, потом к другому, к следующему. Мертвецы падали на землю, головы и куски гнилой плоти летели в разные стороны.
В глазах зарябили бесконечные коридоры, голова начала трещать. Неупокоенных было слишком много для меня одного. Пережитая людская боль стала реальной для меня. Раненная топором рука отдалась сильным жжением. Закружилась голова, все вокруг поплыло. Мои силы таяли, как зимний снег в весеннею пору, слабея, я споткнулся о тело одного из убитых неупокоенных, едва не упал.