По рукоять вонзает в них кинжал
Международный Европейский суд
И вместе с ним Гаагский трибунал.
Швейцарский банк глядит из-под руки,
И смотрит в щели Бильдербергский клуб,
Как режет нож дельфиньи плавники,
И стон срывается с дельфиньих губ.
Но что Европе братьев меньших стон?
Она – подельник натовской шпаны.
Она была и есть Наполеон,
Которому Кутузовы нужны.
Она – строитель мировых руин:
Багдад… с Пальмирой на её счету.
Милошевич зарезан, как дельфин,
Заплывший за смертельную черту.
И океан краснеет от стыда
За дикарей Фарерских берегов.
И катится солёная вода
Большой слезой среди материков.
И прочь бежит растерянный Гольфстрим.
И звёзды отвернулись от Земли.
Европа, ты стреляешь по своим.
А мы тебя от Гитлера спасли.
2013 г.
У жизни кончился прилив.
Стекает время в глубь веков.
И обнажается извив
Твоих усталых берегов.
А было жизни – с головой,
По шейку было… и – по грудь.
И этой жизни роковой
Ещё горит бикфордов путь.
Обледеневший, как апрель,
Ты тянешь к пристани весны.
Но где-то там, под сердцем – мель,
И не хватает глубины.
Девятый вал твоих годов
Закаменел и бьёт, как риф.
Отлив друзей, отлив врагов
И крови, кажется, отлив.
А трюмы прошлого пусты.
А впереди – сыра-земля.
И волн тяжёлые усы
Висят под носом корабля.
Тряхнуть бы надо стариной.
Но у тебя – отлив. И ты
На берег выброшен волной
Неодолимой широты.
Среди всплывающих камней
Прибой несёт дыханье дна.
И мель твоих последних дней,
Как дно могилы, холодна.
2013 г.
Двадцать пять… Возраст нашего праха.
Нам бы было по сорок с довеском.
Мы легли на афганскую плаху
Первой ласточкой в крахе советском.
Обливаясь то кровью, то потом,
Растеряв ордена и медали,
Мы на братских машинах пехоты
Между адом и раем застряли.
Мы – нигде. Мы – в обломках державы.
Нас не вывели. Дело не в ранах.
Умирала страна… и лежала…
И летела на «чёрных тюльпанах».
Мы вернёмся оттуда едва ли:
Через смерть – никакой переправы.
Но ведь мы не за то воевали,
Чтобы с нами погибла держава.
Не за то, чтоб в афганских хибарах
Наши пули оставили дыры.
Не за то, чтоб Квачков и Хабаров
Нам приснились в тюремных мундирах.
Не за то, чтоб повзводно, поротно —
Вывод войск… на чеченскую бойню…
Не за то, чтобы списки «двухсотых»
Голосили родительской болью.
Не за то!.. Ни за что!.. И бессильно
Тени мёртвых к Термезу бежали.
Не войска… выводили Россию
Из состава великой державы.