В повязках, цвета спелой ржи,
Они пойдут по Красной площади.
А впереди – желанье жить,
Как генерал на белой лошади…
А вы, потомки, вы потом,
Торгуя славой исполинскою,
На них обрушите бетон —
Стеной придавите берлинскою.
… И марширующая смерть,
Держа равнение из темени,
В упор на вас начнёт смотреть
Очами, выжженными временем.
И вы, не поднимая глаз,
Поймёте целым поколением,
Что те, кто шёл в огонь за вас,
О вас другого были мнения.
2014 г.
Сиротеют дома ополченцев.
Горсть земли и поклон до земли.
Жили бедно, но умерли честно, —
Это всё, что покуда смогли.
И отдали последние силы
Той мечте, что зовёт и зовёт:
Новороссия – образ России,
О которой мечтает народ.
До которой последнего шага
Не хватало всегда… И опять
К справедливости вечная тяга
Заставляет идти умирать.
За Россию, какой не бывало,
В безответно любимой стране
Сколько верило, столько и пало
В бесконечной гражданской войне.
За декреты про землю и волю…
За звезду без креста… За Донбасс…
Отзывается старою болью
Новороссия в каждом из нас.
Снова верим во власть без обмана,
В то, что жизнь не дороже идей,
Что прольётся небесная манна
На простых работящих людей.
И в рождение новой России —
Вековечной народной мечты —
Верим так безнадёжно и сильно,
Как цветут на могилах цветы.
Только траур до дыр не носите
И не плачьте над «ратью святой»…
Новороссия станет Россией.
А мечта так и будет мечтой.
2014 г.
Последнее желание мужчины,
Пока ещё глазами не померк:
Простить врага, принявшего кончину,
Влюбиться в ту, которую отверг.
И пожалеть о молодом да раннем,
Когда рубил под корень и сплеча,
Когда любил и в то же время ранил
И был, как лёд, холодным сгоряча.
А память на дыхании последнем
Уже прощальный делает виток,
Забыв о тех, кому ты стал спасеньем,
Но помня тех, кому помочь не смог.
Перебираешь в крайнюю минуту
Не то, что можно взять на пьедестал,
А начинаешь думать почему-то
О том, что ты нечаянно сломал.
2014 г.
Мне в Севастополь – позарез!
Там под асфальтом – Херсонес.
Там на таврический манер
Стихи читает сам Гомер.
Там отдыхает от атак
У Македонского Спартак.
И в каждой глыбе там, как миф,
Живёт мой предок – тавроскиф.
Его суровые черты
В обрывах скальной красоты.
И скифским золотом горит
Над морем солнечный зенит.
Прибойный блеск. Причальный плеск.
Мне в Севастополь – позарез!
Там в потускневших орденах