Седой как лунь мастер водил специальным ножом по горизонтальной плоскости станка, стараясь, чтобы острие равномерно шло вдоль вращающейся заготовки. Чуть больше минуты – и древко для тяжелой стрелы готово. Конечно, КПД станка был чудовищно низким из-за отсутствия даже намека на подшипники.
Дальше готовое древко шло к другому мастеру, такому же седому и морщинистому, который закреплял на одном конце древка оперение. Затем еще одна смена рук – и стрела увенчивалась острым наконечником. Вначале все это делал один человек, но я внес в процесс зачатки конвейерной сборки. Сам не ожидал, но производительность увеличилась.
Специалистов по оперению и «вооружению» стрел в помещении было три пары, так что заготовки особо не скапливались.
В другом конце сарая работали мастера по производству луков. Мои попытки влезть в процесс создания длинных луков были пресечены с первого же захода – единственное, что удалось сделать, это свести вместе Охто и лучного мастера, а дальше они все решали сами. Так что длинные луки лесовиков все же немного видоизменились.
С мастерами вообще получилась отдельная история – вместе с посыльным я отправил к лесному маркизу Савату Кардею список необходимых мне мастеров и предупреждение, что в случае нарушения этого условия отправлю всех переселенцев обратно. Условия местный Робин Гуд выполнил, но свинью все же подсунул – все мастера оказались древними стариками. Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят, сгодились и они, а мои угрозы изначально были блефом – я не стал бы выгонять беженцев, даже если бы там были только дети и калеки.
На выходе из помещения я больше для проформы заглянул в каморку заготовщиков, часть которых подготавливала буковые древки, костяные пластины и жилы для луков, другая часть раскалывала высокие сосновые чурбаки на заготовки для стрел. Все делалось очень аккуратно, потому что сырье было «импортным» и попало к нам аж из лесов севера империи.
Дальше по программе была кузня – квадратный сарай, из которого торчали две высокие трубы. Вместо привычного перезвона молотов оттуда доносились редкие и размеренные удары чего-то тяжелого. Мои губы невольно растянулись в самодовольной улыбке. Если идея по стрелочному станку вызвала у стариканов снисходительное одобрение, то штамповочный молот надолго ввел их в ступор.