По ее телу потекло тепло, что-то внутри затрепетало, она растворилась в этом тепле. И странно, но ей захотелось навеки остаться в этом поцелуе.
Но поскольку у нее было коммунистическое воспитание, она не могла позволить целоваться с чужим мужчиной, посреди белого дня, посреди незнакомого города. Она стала неистово вырываться из его объятий.
Хотя ой как не хотелось. В процессе этой борьбы она потеряла серебряную сережку. Он стал искать эту сережку и не найдя ее сказал:
– В следующий раз я куплю тебе другие.
Он опять подошел к ней близко-близко. От его тела шла какая-то невидимая сила, которая как магнит притягивала к себе. Его пылающий взгляд привел ее в трепет. Она не могла оторвать глаз от его улыбающихся глаз. Но ей не позволяло все то же воспитание утонуть в этих глазах. Она опустила ресницы и пошла по перрону. Он догнал ее и спросил:
– Ты не хочешь дать мне номер своего телефона?
«Ну, вот еще», – подумала она. Вдруг он позвонит, а муж услышит, будут неприятности. Или может он больной на голову, или просто бабник какой. Как можно так сразу прилипать к чужой женщине. Она промолчала. Он достал газету, торчащую из ее сумки, и написал номер своего телефона.
– Къями ми, – это по-русски – позвони мне.
Они прохаживались по перрону. Он опять обнял ее за талию. А ей опять стало так хорошо и тепло.
«Блин, какое-то наваждение. Совершенно чужой мужчина обнимает меня, а мне приятно. Как я себя веду!»
Она остановилась возле стены, а он стал близко возле нее. Так близко, что его нос прикасался к ее носу и опять сказал:
– Позвони мне, пожалуйста, позвони!
Она уже вся трепетала, от его близости и странно ей не было стыдно стоять так близко возле него и чувствовать тепло его тела.
Вообще, Маша была застенчивая женщина, и общаться с мужчинами ей всегда было тяжело. Она вечно смущалась, не знала как себя вести, что говорить. А с этим нахалом ничего не надо говорить, совершенно не нужно думать, как себя вести. С ним просто хорошо и все. А он схватил ее руку, целуя каждый пальчик, твердил:
– Позвони мне, позвони, позвони…
Уже показался поезд, а он вдруг начал быстро говорить:
– Я работаю в полиции, мне пятьдесят лет, живу я в этом городе и я очень хочу с тобой еще встретиться. Приезжай, я буду ждать.
И когда Маша уже садилась в поезд, он схватил в охапку, развернул ее к себе и поцеловал в губы так, что у нее перехватило дыхание.