Он и травился, и резал вены, – очень деликатно, – и истерил. Он все на свете делал, но очень грамотно. Так, что Олег ни в чем не мог его обвинить и порвать навсегда. Порвать окончательно, безвозвратно, бесповоротно. Но именно до такого, Андлюша ни разу не доводил. Бесить бесил, но ни разу не давал повода.
– Это у тебя просто фаза, – твердил он. – Ты наиграешься и поймешь, что девок ты трахаешь просто из желания быть нормальным. Но ты не нормальный, ты – гей!
Олег его и просил, и бил, и встречался перед его носом с девушками… Андрей ничего не хотел ни видеть, ни знать. Он говорил, что любит его и что будет ждать. Если потребуется – вечно.
В качестве извинений Олег иногда позволял Андрею сосать свой член.
– Я лично и не звонил! – истерически запищала трубка. – Звонила твоя сестра, она ко мне заезжала!.. Прости, пожалуйста, что ты нам небезразличен! Прости, что мы хотели быть в курсе, что ты не лежишь без сознания, где-нибудь! Прости, что мы посмели о тебе беспокоиться!..
Олег гневно скрипнул зубами и зажмурил глаза.
Андрюша яростно, с размаху бросил на телефон трубку и в динамике повисла гулкая тишина. Он всегда звонил только с городского. Королева, блин, драмы! Сотовый так не бросишь. Эффект не тот.
Олег полистал входящие и набрал сестру.
– Что там случилось? – спросил он, когда и сестра прошептала: «Ох, слава те господи!» – Я на кладбище. Чего эта Дурочка опять истерит?
– Я ему рассказала про стриптизершу, – подумав, обобщила Ангела. – Не знаю, с чего он взял, что ты уже с ней.
– Я ее видел, – вспомнил Олег.
– И?
– И прошел мимо… Дима уже приехал?
– Едет. Езжай домой!
Пересадка первичных органов
Дмитрий Кан всегда мечтал о большой семье.
О доме за городом, о квартире, о должности главного хирурга… Жизнь внесла свои коррективы, но все исполнилось. У него был дом, медицинский центр, семья и множество всего, чего он не просил. Бандитское прошлое и хвосты из него. Станислав Станиславский, ставший вдруг депутатом, к примеру.
Сидя во главе обеденного стола, Дима то и дело возвращался мыслями на одиннадцать лет назад. В холодный январский лес. Снова ощущал в руках ледяную лопату. И видел автоматчика, который велел копать. Конечно, они теперь были взрослые. Серьезные. Бизнесмены. Но Дима помнил и знал, что Стэн тоже помнит. Помнит, как бежал по лесу зигзагами, словно зверь, а за ним гнались бойцы Кана. А сам Дима стоял на подножке джипа, глядя в бинокль и беснуясь от бесполезности своих идиотов.