– Прости? – непонимающе переспросил я.
– Я говорю, нам пора идти. – привычным голосом сказала Ронни, захлопав длинными ресницами, как кукла. – Хорошо?
Я пытливо всматриваюсь в личико девушки, но никак не могу понять, что произошло минуту назад. Клянусь, через Ронду кто-то только что сказал мне, что… Нет, быть не может! Да к чёрту!
– Да, да, конечно. – очнулся я и прошёл к выходу. – Хорошего дня!
– И Вам! – сказали студенты одновременно.
Я вернулся домой и ровно до полудня изучал записи художницы, а ровно в двенадцать часов дня мне позвонил Мэтт.
– Митч, есть дело. – уверенно сказал он. – Ты занят?
– Нет. – машинально я помотал головой.
Дормер прислал адрес, и я приехал на место преступления буквально через полчаса.
Недалеко от Квинса. Первым делом, ещё не заходя в квартиру, я обратил внимание на ближайшие дома: немного обшарпанные, рядом с лестницей два разодранных мусорных пакета с воняющими на ближайшие два квартала остатками рыбы и парой упаковок от фитнес-хлопьев. Интересно.
Мэтт дожидается меня в квартире. Мой друг даже не приближался к трупу, пока я не пришёл.
Место преступления – столовая. Мужчина лет шестидесяти, тучного телосложения, судя по всему, сел ужинать. Что-то пошло не по плану, и он упал, затем перевернулся на левый бок. На кухонном столе остались его отпечатки. Мужчина наугад хватался за столешницу. Вероятно, у него закружилась голова, что спровоцировало падение.
По внешнему виду тела могу предположить, он пролежал здесь около двенадцати часов. Плюс-минус час.
В прихожей я заметил портфель. Простенький, чёрного цвета, без особых изысков, но из дорогущей кожи. Внутри пара чистых листов бумаги, скреплённых металлическим зажимом, шариковая ручка «Монблан», а в потайном кармане я нашёл безымянную записку от врача. Мужчина принимал препараты для разжижения крови. Он страдал от тромбоза.
Следом я обратил внимание на халат и пижаму трупа. Они из натурального шёлка насыщенного красного цвета с тёмно-синими крошечными крестиками. Судя по этикетке, сделаны в Японии. Далеко не самая дешёвая одежда. На подвороте правой штанины я обнаружил едва заметное пятно йода. На правой руке мужчины красуется след от часов. По всей видимости, он любил туго затягивать ремешок.
На тыльной стороне ладони той же руки я заметил следы плохого тонального крема: он лежит неестественно ровным слоем и выглядит значительно «живее» остальной кожи. Под «маской» скрываются три синяка разной давности, но относительно свежих. Иглы? Капельницы. Это, скорее всего, следы от катетера.