Плацебо (от латинского «угожу»). Понятие «плацебо» появилось во времена Второй мировой войны, когда хирург Генри Бичер был вынужден провести операцию, не имея морфия. Вместо обезболивающего солдату сделали укол физраствора. После войны Бичер приступил к изучению эффекта плацебо.
Годы спустя были проведены исследования, которые показали: плацебо действительно запускает в организме механизм выработки эндорфинов (естественные анальгетики). Таким образом, меняя сознание (мысль), мы меняем и тело. Под воздействием тех или иных мыслей наш организм вырабатывает те или иные вещества. Они способны исцелять и защищать от боли (или провоцировать ее), приводить к крепкому, глубокому сну (или бессоннице), доставлять радость и удовольствие (или горечь и боль). То есть нашу реальность определяют наши мысли и настроение.
Одним из поворотных моментов в изучении плацебо стало исследование Теда Капчука (Гарвард, 2010), показавшее, что плацебо работает, даже если участники эксперимента знают, что принимают пустышку.
Группа из 40 пациентов с синдромом раздраженной толстой кишки получила баночки с надписью «плацебо», столько же пациентов не получили ничего (контрольная группа). Через три недели эксперимента принимавшие плацебо показали вдвое большее облегчение симптомов, чем контрольная группа.
Ноцебо (от латинского «поврежу») – явление, противоположное плацебо. Ведь верить можно не только в хорошее, но и в плохое. Феномен, когда человек внезапно заболевает и/или умирает, узнав о проклятиях знахаря или колдуна вуду и поверив в их силу, называется ноцебо. Вуду – это, конечно, самый яркий пример, не так уж часто встречающийся в жизни. Куда чаще мы страдаем, например, от побочных эффектов при приеме лекарственных препаратов, предварительно прочитав инструкцию. Это тоже ноцебо.
Как и плацебо, ноцебо стало предметом многих исследований. Так, в 1960-х годах было проведено исследование в группе пациентов, страдающих бронхиальной астмой. 40 пациентов получили ингаляторы с водяным паром, при этом им сказали, что в ингаляторах – раздражающее вещество. В итоге почти половина из группы пережила спазмы дыхательных путей и еще почти треть – острые приступы. После этого пациенты получили новые ингаляторы с тем же паром, но им сказали, что внутри – лекарственный препарат для облегчения симптомов. У всех участников эксперимента проходимость дыхательных путей восстановилась. На что все они реагировали на самом деле? На водяной пар, поступавший в их легкие? Нет. Они реагировали на собственную мысль: они «знали», чем дышат.