Я изо всех сил помогал ему, сам, дёргая головой на противоходе, при этом, не сводя глаз с пышных форм ассистентки, которая уже практически легла мне на голову. И тут, когда наши совместные усилия достигли апогея, у меня во рту взорвалась граната. Осколки зуба разлетелись по всему кабинету. Доктор огорошенно смотрел то на щипцы, то мне в рот.
– Да что ж такое! – наконец воскликнул он.
Наконец, после долгого рассматривания остатков зуба и негатива зубной полости, он произнёс:
– Четыре корня.
– А обычно сколько? – еле-еле спросил я.
– Три. Вы точно не врач? – с невесёлой усмешкой ещё раз поинтересовался он.
Я опять замотал головой. Говорить было очень трудно, рот свело наркозом.
– Сейчас я разрежу их и выну по-одному, потом наложу швы.
И уже обращаясь сам к себе:
– Блин, ну и геморрой!
Десять минут превратились в час.
Когда я выходил, очередь смотрела на меня с лёгким ужасом.
Вован не подвёл, все документы были готовы к концу недели. Я провёл с Мариной ещё один инструктаж, отдал ей ключи и поехал на вокзал. Кошка напутствовала меня словами:
– В поезде хотя бы не напейся. В Европу всё-таки едешь!
В пути мы держались молодцами. О чём могут говорить двое старых дружбанов? Вспоминали детство, травили байки, естественно, громко смеялись к явному неудовольствию соседей – в основном, финнов. Я до этого момента даже и не подозревал, что среди жителей Питера бродит такое количество представителей этой страны! Но финны оказались тёртые калачи: как только поезд тронулся, половина пассажиров тут же ломанулась в вагон-ресторан. Некоторые чинно бухали на своих местах, тактично отпивая из горлышка. Вот он, настоящий «финский залив». Когда приехали в Хельсинки, полвагона было уже «в лёгкое мясцо». Как это было ни странно, но абсолютно трезвыми были только мы с Вовкой и ещё штук пять, непонятно чьих уже детей. На вокзале нас ждал микроавтобус, который Вован называл «трансфер», хотя это был обычный Ford Transit. С нами в автобусе оказалось ещё две семьи: молодые пары, счастливые и глупые. Вован поглядывал на них с каким-то подозрительным умилением. Я опять задумался. Зачем же он меня пригласил? Ладно, подождём, в конце концов, всему своё время.
Водитель был финн. Это мы поняли, как только тронулись.
– Финны все такие «стремительные»? – тихо спросил я.