– Вы всё хотите превратить в милую шутку? Ну что ж, продолжайте. Только, когда вам это надоест самим, на меня можете не рассчитывать!
– Отлично, – подытожил я. – Ремонт затеяли не мы, но спрос почему-то с нас!
– Я, между прочим, изначально была против этой Светы.
– Ну, скажем прямо, я тоже была не «за», – внезапно ударила меня в спину собака.
– Да вы что? Это-то здесь причём?
– Ещё устроит она тебе семейную жизнь, помяни наше слово! – взвилась кошка.
Видимо, мои шутки про кавалеров задели её кошачье сердце.
– Я что-то не пойму. Сначала вы мне мозги промывали, чтобы я остепенился. Теперь, когда, буквально наступив на горло собственной песне, я шагнул на зыбкую почву супружеских отношений, выясняется, что всё, что вы говорили до этого – херня! Зато есть этакий дуралей, который в очередной раз не внял советам умудрённых жизнью родственников, правда по хуй знает чьей линии, и он опять стал во всём виноват! Так, по-вашему, выходит?
– Ну-ну, кипяток, зачем так сразу называть вещи своими именами? Это не толерантно. Не в духе сегодняшней европейской моды.
– Идите вы на хер с вашими подъёбками, заумь шерстяная! Когда мне ещё говорить? Подождать пока Светик вернётся? При ней дебаты начать?
– Све-тик!
Кошка фыркнула от недовольства. Собака тоже поморщилась. И тут я сообразил в чём дело.
– А может вы приревновали?
Звери ошалело переглянулись.
– Типичная мания величия! – наконец подобрала нужное отображение своих мыслей кошка.
– Ага, комплекс Цезаря, – поддакнула собака.
– Час принудительных хозработ по уборке территории!
Это было всё, что я мог возразить.
А кипучая натура моей любимой супруги начинала поражать масштабами. Если бы ей довелось жить во время Хеопса, то пирамиды в Гизе явно прибавили бы в размерах. Конечно, при условии, что Хеопсом был бы я.
Внезапно ей понадобилось поменять цвет кухни, и это тогда, когда кухню уже вместе выбрали и заказали! Она клялась, что увидела новый цвет во сне, и теперь, как Менделеев, была полна решимости доказать всем и вся, что сон можно сделать явью. Конечно, всё станет «явью», если рядом есть такой безотказный спонсор как я. А на Свету было любо-дорого смотреть. Как будто только сейчас в её жизни появилось что-то стоящее! То, что можно разрушить, а потом воссоздать. Ренессанс на обломках моего былого блядства. Попытка перечеркнуть моё бесполезное, с её точки зрения, прошлое внушала уважение. Наверное, она свято верила, что таким образом спасает меня от себя, «себя» в смысле «меня». То есть, помогает забыть то, что было, и с оптимизмом смотреть в будущее.