Они все уже сидели на веранде за столом: и мои родители, и Дэгерс, и обе Мэлин и смотрели на меня с веселой заинтересованностью. Чудаки, хмыкнул я про себя и, пробурчав «доброе утро», направился к девушкам, незаметно пытаясь вырастить на сжатых в кулак пальцах хоть один коготь. Возле той из двойников, что сидела ближе, когти прорезались легко, выскочили как у рассерженной кошки. И сразу спрятались, едва я сделал еще шаг.
– Отлично получилось, – приветливо улыбнулся я той из девушек, что была опознана моей шкурой как истинная Мэлин, и повернулся к Сейните. – Готова? Собирайся, заглянем на минутку в деревню, Дав хочет на тебя посмотреть.
За столом пронесся разочарованный вздох, только мать тихо хихикала да прятала загадочную улыбку Мэлин.
– Объяснять, как тебе это удалось, ты, конечно, не намерен? – ехидно поинтересовался отец.
– Пусть Мэлин объяснит, она тоже знает, – пожал я плечами и сел-таки рядом с ведьмочкой к столу, принимая у матери чашку с кофе.
Когда еще удастся позавтракать?
– Она нам ничего не сказала, – задумчиво посмотрел на бастарду старший магистр, – даже не намекнула.
– Потому что тогда тут еще не было меня и у нее не было разрешения, – любезно пояснил я. – Это же стая, а не просто дом.
– Так в чем дело? – Отцу надоело ждать, и он уставился на меня требовательным взглядом.
– Да все очень просто. – Не стоит испытывать терпение родителей, если хочешь и дальше получать от них помощь. – Когда в меня попало то проклятие, я уснул на три дня. И они возились со мной вдвоем, Мэлин и Ганик. Спрятали в разрушенной хижине, поили, кормили, одевали… Вот с того времени моя шкура признала их своими. Вот. – Я вытянул в сторону Дэгерса руку и создал на ней когти, потом подвинул их к Сейните и показал всем стальной блеск. А затем молниеносно махнул рукой в сторону Мэлин и остановил движение всего в ладони от даже не вздрогнувшей ведьмы. Когтей на пальцах уже не было. – Как видите, ничего сложного.
Мать постаралась подавить несчастный вздох, но посмотрела на меня с таким состраданием, что я немедленно пожалел, что рассказал эту историю. А когда на стоящей передо мной тарелке резко добавилась внушительная горка любимых с детства лакомств, искренне расстроился, ясно же, что теперь матушка будет вечерами представлять себе эту ужасную картинку. Хорошо хоть магистры не придали особого значения трудностям, которые я давно преодолел. А если судить по глубокой задумчивости, в которую они дружно впали, нескольким песчаным дракончикам в южных пустынях вскоре придется пожертвовать для науки часть своей чешуи.