Василий, унылым взглядом окинув пространство перед собой, высвободив свою конечность из кармана брюк, провел рукой по волосам, приглаживая их, поскрёб затылок, посмотрел на Ивана, прояснившимся взглядом.
─ Вань, я же не запойный! Просто мне так легче переносить, когда Нюрка начинает меня пилить, что денег в дом не приношу. А где я их возьму?
─ А ты, Василий, не пробовал к председателю подойти спросить, или ко мне пришёл бы. Мне коваль нужен, я сижу, ломаю голову, где взять хорошего мастера, у меня ведь не просто лошади, у меня элитные жеребцы, скаковые, а ты сидишь тут в своей кузне с утра пьяный. Ты же мужик! Чего раскис?
─ Ваня, я брошу пить, только возьми меня на работу! Клянусь, брошу!
─ Учти, Василий, хоть раз замечу тебя пьяным или с глубокого похмелья, выгоню к чёртовой матери без предупреждения! У меня не детский сад и я не воспитатель, поэтому предупреждаю сразу, увижу тебя с похмелья – уволю! Если ты согласен, иди домой проспись и завтра выходи на работу.
─ Спасибо, Ваня! Я приду! Кстати, ты вот Иван лошадник, а ты хоть знаешь когда и кто впервые стал применять подковы?
─ А должен?
─ Конечно, должен! Иначе из тебя лошадник, как пуля из г…на! Так вот: считается, что впервые защищать копыта лошадей начали в Азии, где их оборачивали сыромятной кожей с целью лечения и защиты от износа. Подковы для защиты копыт лошадей стали применять сравнительно позже. Существуют свидетельства, что первыми металлические подковы начали использовать галлы приблизительно в III—IV вв.
─ Вот видишь, ты не только отличный коваль, но и сам подкован в смысле исторических познаний в своей профессии.
─ Было дело, интересовался!
─ Ничего Василий, мы сами кузнецы своего счастья! Иди домой и приводи себя в порядок, завтра у тебя рабочий день.
Иван сел в машину и поехал по своим многочисленным делам, а Василий стоял, смотрел вслед удаляющейся машине и думал:
─ Ну, Иван! Мужик! Уважаю!
Спохватившись, Василий быстро развернулся, закрыл перекосившуюся дверь кузницы на замок и быстро зашагал домой, ему вдруг захотелось порадовать свою скандальную жену, что теперь у него есть работа. Хотя, если честно, думал Василий, Нюрка ведь не всегда была скандальной, когда-то она была весёлой и озорной. Он шёл и, улыбаясь, вспоминал, как они любили друг друга. Тогда казалось, что умри один и второму жить незачем. А то, что она стала скандальной, так в этом он сам виноват. Теперь всё у них изменится к лучшему, решил Василий и, расправив плечи, твёрдой походкой подошёл к своей калитке.