Поначалу Дмитрию приходилось очень тяжело. Из-за нескончаемой свирепой боли ненавидел своё тело, свою жизнь, завидовал окружающим. Люто ненавидел свою боль. Только спустя долгие месяцы Панкратов примирился с ней. Когда её сила устремлялась к бесконечности, Дмитрий прекращал бежать по жизни сломя голову, не обращая внимания на декорации. В это время он останавливался и внимательно всматривался в детали окружающего мира, пытаясь почувствовать его и себя самого в нём. Панкратову всегда, с самого детства нравились дни, когда можно было уединиться и как следует подумать, помечтать, не отвлекаясь на что-то… Боль. Она мешала заниматься какими-либо делами. Предаваться мечтам – тоже. Боль останавливала, заставляла думать о жизни вообще и о своём месте в ней.
Шесть лет мучений. А что доктора?.. Анализы крови, кала, мочи, УЗИ, ФГДС, ирригоскопия, колоноскопия – результаты в норме. «Вы здоровы!..» – неоднократно за эти годы было заявлено Дмитрию врачами. Ну, а поскольку здоров, значит, лечение не требуется. А боль… Странная она у вас какая-то, Панкратов. Беспричинная. Будем надеяться, что раз появилась без повода, то так же и пройдёт – сама по себе. И Дмитрий надеялся. Первые три-четыре года. А потом перестал. Надоело лазать по стенам во время приступов, надоело мечтать о том, что вернётся былое здоровье. Захотелось быть здоровым прямо сейчас. И Дмитрий начал приучать себя к боли. К тому, что она – явление не временное, а навсегда. И жить с ней Дмитрию до конца жизни. А раз так, то эта боль должна доставлять удовольствие, а не страдания…
Маша Соколова шумно вздохнула. Панкратов невольно покосился на нарушительницу тишины: наверное, дошла до какого-то душещипательного места. Соколова предпочитала сентиментальные романы. Её сердце жаждало любви. Маша бросила на Дмитрия ответный взгляд: её большие доверчивые, грустные глаза были подёрнуты поволокой. Соколова поправила пышную русую чёлку, переложила толстую косу на другое плечо и углубилась в чтение. Книга занимала Машу больше, чем Панкратов. И даже больше, чем все сослуживцы. Роман содержал нечто несоизмеримо более ценное, чем требовалось Соколовой от жизни…
Так вот, боль. Благодаря ей Дмитрий каждый день припоминал не только важнейшие события своей жизни, но и такие мелочи, о которых давным-давно забыл!.. Как, будучи семилетним мальчонкой, перочинным ножиком порезал палец; как девочке из параллельного класса крепко наступил на ногу и пошёл дальше, не извинившись, не успокоив её, как в пятилетнем возрасте во время прогулки на территории детского сада вляпался в дерьмо какого-то засранца, не нашедшего для отправления нужды более подходящего места. Потом около часа Митя сосновой палочкой выскребал какашки из подошвы сандаля … Всякая ерунда всплывала в памяти, Дмитрий диву давался, созерцая эпизоды своего прошлого!.. «Да, забыть что-то из моей жизни навсегда – мне не суждено», – шутил парень.