В процессе освобождения лекарь успел позабыть о своей пациентке и скинул мне одного из щенят на живот.
– Уй! – сморщилась я.
– Гав! – В дверь ворвалась мама-дог и принялась наводить порядок. Наводила она его почему-то тоже верхом на мне. Никто не знает – почему?
Тяжелая туша придавила меня к кровати, вышибая дух, а рядом ползала малышня и покусывала меня за пальцы.
– Спасите! – сорванным голосом прошептала я.
– Все в порядке! – бодро отозвался доктор, напоследок оглядывая поле боя через лорнет. – Прошу! – подозвал затихарившуюся в уголке няню. Отобрал у той миску и сделал мне мокрый компресс на затылок из пахнущей травой ткани.
– Как она, доктор? Жить будет? – поинтересовалась бабуля, всем видом показывая, что ежели что – охотно и без особых угрызений совести прикопает ненужную помеху, но… подальше от дома.
– Госпожа Аннита, не переживайте, – успокоил ее врач. – Организм крепкий, достаточно молодой…
Тут все, включая меня, удивились. Догиня обслюнявила мне лицо.
– Думаю, недельку полежит, отдохнет и выкарабкается, – порадовал нас лекарь. – Внутренних повреждений не наблюдается. Только кормить не забывайте.
Бабуля скуксилась, но промолчала.
– Бульон, молочные продукты, протертые вареные овощи, – перечислял доктор. – От мяса советую пока воздержаться. Сладкое можно, даже нужно. – Обратился ко мне: – Вот и все, милочка. Коли в ближайшие двое суток вас что-то будет беспокоить, не стесняйтесь – зовите меня. Ежели не в доме, то на псарне меня вполне можно отыскать.
Он похлопал растерянную пациентку пухлой рукой по плечу и вышел. Няня, поджав губы, кинула на меня не особенно приветливый взгляд и сложила руки на животе.
– Схожу-ка я распоряжусь насчет обеда, а ты поспи пока.
Госпожа Аннита вышла, но вскоре вернулась с псарем, утащившим все семейство догов и освободившим мне органы дыхания.
Я и в самом деле уснула, как только старушка вышла.
Проснулась уже в сумерках. Где-то в углу затаился сверчок в поисках подруги. Его монотонный свист навевал глубокое уныние.
На столике горела свеча и стояла чашка еще теплого бульона, который я с удовольствием выпила. Чувствовала себя все еще немножко странно, и тело продолжал колотить внутренний озноб. Надо же было угодить в Средневековье! Хоть и не самое начало, не Темные века – думается, примерно век шестнадцатый. Или восемнадцатый? В любом случае, экзотика.