Вдалеке послышался собачий вой. Обычно Ариона ничем нельзя было напугать, но сейчас он всхрапнул и нервно фыркнул.
– Все хорошо, – Хейзел погладила его по шее. – Мы вместе. Я спущусь, ладно?
Она соскользнула со спины Ариона, и он тут же развернулся и бросился назад.
– Арион, стой!
Но он уже исчез там же, откуда пришел.
Вот тебе и «вместе».
Вновь послышался вой – на этот раз ближе.
Хейзел подошла к центру двора. Туман обволакивал ее ледяным покрывалом.
– Есть здесь кто-нибудь? – спросила она.
– Есть, – услышала ответ.
В северном проеме возникла фигура бледной женщины. Нет, постойте… Она стояла у восточного прохода. Нет, у западного… Сразу три призрачных образа одной и той же женщины синхронно направились к центру руин. За расплывчатой фигурой – явным порождением Тумана, – подобно маленьким зверькам, прыгающим на пятки, следовали два туманных завитка.
Достигнув центра, все три образа слились воедино, и перед Хейзел предстала молодая женщина в темном платье без рукавов. Золотые волосы были собраны в узел на затылке, как было принято у древних гречанок. Ткань платья была такой тонкой, что казалось, будто по ней пробегают волны, как если бы это было вовсе не платье, а непрекращающийся поток чернил, льющийся с плеч женщины. На вид ей было не больше двадцати, но Хейзел знала, что это еще ничего не значит.
– Хейзел Левеск, – сказала женщина.
Она была красива, но бледна как смерть. Однажды, еще в Новом Орлеане, Хейзел пришлось пойти на похороны одноклассницы. Ей навсегда запомнилось безжизненное тело девочки в открытом гробу. Лицо обработали настолько хорошо, что могло показаться, будто она просто спит, и это по-настоящему ужаснуло Хейзел.
Эта женщина напомнила ей ту девочку, вот только ее глаза были открытыми и абсолютно черными. Она наклонила голову и на миг будто опять разделилась на три фигуры… словно призрачные послеобразы на фотографии, запечатлевшей быстродвижущийся объект.
– Кто вы? – Пальцы Хейзел сомкнулись на рукояти спаты. – То есть… Что вы за богиня?
Уж в этом Хейзел была уверена: от женщины исходила сила. Все вокруг них – и закручивающийся Туман, и монохромный ураган, и потустороннее сияние руин – было вызвано ее появлением.
– Ах да, – женщина кивнула. – Давай сделаем здесь немного светлее.
Она подняла руки, и в них из ниоткуда появились два зажженных старинных тростниковых факела. Туман отполз к стенам. Полупрозрачные завитки у сандалий женщины обрели формы животных: черного лабрадора-ретривера и какого-то серого зверька с длинным пушистым телом и белой мордочкой. Может, ласка?