Уже давно захлопнулась дверь за
властительницей загробного мира, а топор теперь рассматривал отец,
ожидая своей очереди, пока Миуюки открывала сундуки и вооружалась.
А в моей голове до сих пор гремел голос Хель, и то, что она мне
показала, стояло перед моими глазами.
— Судьба твоей сестры на перепутье, и
только ты сможешь изменить ее путь, но ты можешь умереть! Что ты
выберешь, возможную смерть или жизнь? — гремел голос в моей
голове.
— Смерть, — ответил я ей, и в моем
сознании начали вспыхивать яркие виденья.
Какой-то грязный шатер, где на шкурах
насиловали мою сестру, которая уже не отбивалась, слезы просто тихо
стекали по ее щекам. Когда один из северян вставал с нее, то через
мгновение его место занимал другой. Видение сменилось, но я видел
такой же грязный шатер и рожающую в муках сестру, которая была в
бреду. Над ней склонилась старуха, которая, что-то пробормотав,
посмотрела на находящегося в шатре мужчину из северных народов и
заговорила скрипучим голосом:
— Неделю ей отдыху, а после в течение
двух недель она должна вновь носить ребенка. — Мужчина только
кивнул на слова старухи, которая, осмотрев грязный шатер, добавила:
— Следите за ее здоровьем, свиноматка должна нарожать нам много
магов, ей нельзя умирать еще лет двадцать.
Когда видение покинуло меня, то отец
с матерью уже были в броне, а в поселении тревожно бил колокол.
— Альмонд, спускайся в подвал и
ожидай нас там! — грозно и серьезно проговорила Миуюки. — Ты меня
понял?
Я ей ничего не ответил, да и не было
у них времени проследить, выполнил ли я их наказ: вдали был слышен
рев, который не был похож на драконий, этот рев принадлежал
великанам, что вернулись вновь спустя полтора века. Дом опустел,
родители спешили, но я не спешил, я взял свой лук, натянул тетиву,
из тайника под очагом достал небольшой горшочек с ядом, который я
украл из сундука своей матери еще летом. Я взял всего лишь
небольшую часть, мне много и не надо было: Астрид говорила, что
маленькой капельки этого вещества хватит, чтобы убить дюжину
мужчин. Аккуратно макнув пять своих стрел в яд и смазав острие
копья, я вновь проверил свое нехитрое снаряжение.
— Не стоит ставить меня перед
выбором, — угрюмо проговорил я, посмотрев на свои хоть и сильные,
но все же детские руки. — Я слаб, мал, но я пойду до конца с гордо
поднятой головой и добьюсь того, чего я хочу.