– Это не я, а Моя Длина раскомандовалась, – не решаясь ей возразить, перенес Темыч гнев на Школьникову.
– Как ты меня назвал? – немедленно разъярилась та.
Свое прозвище пухлая блондинка Школьникова заработала за крайне экстравагантную манеру одеваться. Дошло до того, что однажды она предстала перед одноклассниками в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши особым изяществом не отличалась. Только Лешка Пашков, влюбленный в Школьникову, искренне восхитился:
– Ну ты, Машка, даешь! Прямо настоящая фотомодель! Все наружу!
– Много ты понимаешь, ребенок! – подбоченилась Школьникова. – Это просто теперь моя длина и мой стиль.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла с ходу врезать.
Забывший об этом Темыч горько раскаивался. Красная от ярости Моя Длина наступала, а он пятился по направлению к калитке. Так продолжалось, пока Темыч не вышел в Портняжный.
– Ладно, живи, микроспора, – внезапно сменила гнев на милость Школьникова. – Я братьев меньших не обижаю.
– Дура, – пробормотал Темыч, однако так, чтобы его слова ни в коем случае не достигли ушей Школьниковой.
– Ну что, выяснили отношения? – громко захохотал Женька.
Темыч, делая вид, что все это его совершенно не касается, поравнялся с Олегом.
– Поднимаемся?
– Мы не пойдем, – вновь возразила Школьникова и, повернувшись к девчонкам, добавила: – У нас важное дело.
– Как, прямо сейчас? – спросила Таня.
– А чего зря резину тянуть? – деловито произнесла Моя Длина. – Чем раньше начнем, тем ощутимее будет результат.
– Тогда ладно, – сдалась Таня.
– А ты-то куда? – ревниво глянул на нее Олег.
– Да тут…
Таня, у которой не было от Олега секретов, уже открыла рот, чтобы объяснить, в чем дело, но натолкнулась на суровый взгляд Моей Длины.
– Понимаешь, Олег, нам надо…
– Что вам надо?
Олег, как всегда, когда волновался, снял очки и начал протирать стекла носовым платком.
– Потом скажу, – стараясь не встречаться взглядом с Олегом, пролепетала Таня.
– Как знаешь, – с деланым равнодушием произнес тот.
– А действительно, Машка, куда вы намылились? – тем временем пытался узнать у Моей Длины правду Пашков.
– Затухни, ребенок. И веди себя смирно, – отрезала Школьникова.