– Тумрум лошадей каждую неделю дает, так в эти дни дети с утра до вечера в седле, – покосилась на старика женщина. – Летом, бывает, и в ночное ходят. Датчанин, сказывают, их до самой Двины водит, путает и заставляет по небу путь домой находить.
– Ишь, как за дело взялся, – покачал головой Басарга.
– Неугомонный, шило в заднице, – встрял в разговор Тумрум. – Вечно ему скучно, все не так, все переделать норовить… Дозволь уйти, боярин? Надобно дрова принять, мужики затоньские по оброку привезли.
– Ступай, – разрешил боярин.
Староста поклонился, хлопнул дверью.
– Значит, к месту Роде пришелся? – сделал вывод подьячий.
– Кто, кроме мужика настоящего, мужика воспитать сможет? – пожала плечами книжница. – Я умом, может статься, и понимаю, чего надобно. Да токмо мне ни на веревки детей не загнать, ни в поле с ними не подраться. Бабу слушать никто не станет.
– Ты зипун-то снимай, тут жарко.
– Прости, боярин, не могу, – покачала головой женщина. – На занятие с малышами опоздаю.
Как всегда, книжница была согласна на близость лишь по своему желанию.
– Значит, без датчанина в школе опять все завянет и поскучнеет? – не стал настаивать подьячий.
– Мужик во главу нужен. Да чтобы не по принуждению, а с интересом делом сим занимался.
– Понятно, – Басарга поднялся, обернулся полотенцем: – Может, кого посоветуешь?
– А нужно ли, боярин? – опустила глаза к полу женщина. – На что столько мудростей детям малым?
– Не скажи, – подойдя вплотную, прошептал ей подьячий. – Мир меняется, и люди мудрые в нем ужо куда выше храбрых ценятся. Разве стал бы я подьячим царским, кабы казначей белозерский меня хитростям учета податного не обучил? Ходил бы сейчас нищим десятником стрелецким, и мы бы даже и не встретились, верно.
– Все равно бы встретились! – вскинула голову Матрена, и губы их оказались совсем рядом. Басарга чуть наклонился, крепко ее поцеловал:
– Сокровище мое! Я бы тебя все равно нашел, не сомневайся. Да токмо все едино… Без знаний казначейских – не быть бы мне подьячим. А знай я поболее, так мог бы и в дьяки приказа какого выбиться. Кабы не твои «Готские кодексы», давно бы сразили меня в любой из стычек. И только благодаря учению этому я тебя сейчас обнимать могу. Только учение старательное наукам земным и боевым в наше время из низов выбиться позволяет. В наше время одной храбрости и знатности уже мало. Пуля и рогатина о родителях не спросит, она и худородного и князя равно разит. Посему ради блага детей наших воспитать их должно лучше княжеских.