– Зря я тебя не послушал, – признал Тимофей, наполняя кубки ягодным хмельным настоем. – Распахать несколько лугов попытался, огуречники теплые сделать. Токмо напрасно силы потрачены оказались… Огуречники осыпались, не держатся ямы в земле здешней. Хлеб усох, так в колос и не пойдя. Токмо капуста да репа и удались. Ну, репа, знамо дело, везде растет, куда ни кинешь. Хорошо хоть, с тонями по-твоему сделал и заколы на реках поставить велел. Посему хлеба у нас в амбарах нет, а рыбы полные погреба. И соленой, и копченой, и вяленой… Постная зима, так вышло, у нас в усадьбе выдалась. И с лесом удобно сложилось. Сколько стволов на месте свалили, из того и построили. Таскать, почитай, ничего и не понадобилось…
– Милый… – негромко произнесла Плутана.
– Ой, совсем заболтался, – спохватился боярин и поднял кубок: – За встречу долгожданую!
– За встречу, – эхом ответили гости и выпили. Потянулись за угощением.
– Что там боярин Зорин опять мудрит? – поинтересовался Басарга Леонтьев. – Мы мимо поместья его проскакали, там тихо все и сонно. Токмо избы деревенские топятся.
– Нечто ты Софония не знаешь? – усмехнулся Тимофей. – Оброк на смердов своих раскидал да в Москву умчался. У него там, вишь, хлопоты да доходы. Знаю я его доходы… После которых либо младенцы появляются, либо калеки, палками до полусмерти битые.
– Типун тебе на язык, – тихо и ласково пообещала хозяйка.
– Софонию не грозит! – снова разлил вино боярин Заболоцкий. – Он среди дочек боярских и жен княжеских сызмальства крутится. Его поймать – это как юркого карася среди болотной травы. А коли и поймать… Клинком крутить он не хуже любого из нас умеет. Ну, за братство наше давайте выпьем! За дружбу, за братчину!
– За дружбу! – опрокинул кубок Басарга, уже чувствуя, как начинает шуметь в голове. Похоже, Плутанина наливка была отнюдь не слаба. – Как там Илья?
– Тоже отстроился! Поболее моего хоромы будут. С тонями и огородами погреба заполнил, не голодает. Супруга его летом двойню родила, не слыхал?
– Да я все в разъездах, – развел руками подьячий.
– Тогда за Илью? – Они снова выпили, и Тимофей Заболоцкий мечтательно продолжил: – А места тут славные, людьми нетронутые. Охота-а… Ты с кольчугой? – Он резко наклонился вперед: – Ну, скажи, что броню с собою брал! Ты ведь без нее не ездишь.