– За рулем поеду я, – Сказал Казаков и решительно отстранил от раскаленной машины захмелевшего любителя быстрой езды.
Возле магазина Володьки не было. Не было его и в гараже. Не было и возле конторы. Объехали всю Грушевку, Володьки не было. Съездили в соседнее село Плотвянку – но и там Володьку не нашли. Брагин Николай впал в уныние, рыбная ловля с ночевкой стремительно теряла часть своей прелести.
На обратном пути из Плотвянки в Грушевку на дороге показалась встречная машина. Более протрезвевший Казаков узнал в ней хлебовозку и, не желая встречи с неуловимым Володькой, свернул в сторону, но было уже поздно. Хлебовозку заметил и полусонный Брагин.
– Володька едет! – крикнул оживший Брагин,– Стой! Стой, куда едешь!
Казаков не останавливался.
– Это не Володька, это машина из райцентра, я хорошо ее знаю, – ответил он.
Казаков прекрасно видел Колькино состояние и поэтому не останавливался.
– Стой, тебе говорят, стой! – крикнул Брагин и чувственно стукнул друга твердым кулаком под ребро.
Мотоцикл остановился.
– Слазь, – сказал Брагин, – раз ты так, то слазь с моего мотоцикла.
Казаков молча слез.
– Я сам поведу.
Брагин вскочил в седло, резко газанул. Мотоцикл взревел всеми лошадиными силами и громко закашлялся.
– Садись, – примирительно крикнул Брагин.
Казаков сел на кашляющий мотоцикл и в тот же миг явственно животом почувствовал, что предстоящая гонка будет удовольствием ниже среднего. Мотоцикл рванулся и … Казаков спрыгнул с набирающей скорость машины, и даже не упал. А Брагин, не заметив пропажи в тучах поднятой пыли, один погнался за ускользающим Володькой.
Казаков постоял, посмотрел по сторонам, сориентировался на местности и решил идти к пруду пешком напрямик, по бездорожью. По его представлению до Грушевки было, где-то километров пять или шесть. Он пошел.
Сразу за Плотвянкой метров на восемьдесят тянулось топкое место, поросшее осокой, камышом и редкими кустами рогоза.