Земли за стенами Эрмемари оказались вовсе не жуткими пустошами, как утверждал принц. Калиса и не представляла, насколько огромен мир: бескрайние, уходящие за горизонт пейзажи захватывали дух, свежий ночной воздух пьянил и кружил голову. Внезапные порывы ветра трепали волосы и заставляли поеживаться от холода, но даже это вызывало восторг, а не раздражение.
Внутри зарождалось новое, незнакомое до сего времени чувство: странная смесь из эйфории и ощущения собственного всесилия. Калиса искренне верила, что ей под силу все, что угодно. Она могла бы не только с легкостью дойти до Йослинды и вернуться обратно, но и добраться до самого края земли. И, что важнее всего, она была вольна сама выбирать, как поступать и что делать. Свобода. Калиса никогда не задумывалась всерьез о том, что лишена ее, принимая затворническую жизнь как должное. Лишь выбравшись за – теперь уже казавшиеся тюремными – стены храма и избавившись от назойливой опеки дюжины нянек, контролировавших каждый ее шаг, Калиса поняла это. Так вот почему, некоторые суми, думая, что их никто не слышал, шептались меж собой о том, что не хотели бы себе такой судьбы, какая выпала кси–атуа. Теперь Калиса поняла смысл тех слов, и (что тревожило ее больше всего) сомневалась, что сможет вернуться к прежнему однообразному жизненному укладу.
***
Наконец впереди показались смутные очертания божественного селения. Вот она – обитель дочерей Анреншена и родина Калисы. Фантазия вновь разыгралась, рисуя одну за другой картины ближайшего будущего, и сердце затрепетало от волнения. Как ее примут сестры? Увидит ли она Отца? В глубине души Калиса надеялась, что этой встречи все же удастся избежать.
Но чем ближе жрицы подходили к Йослинде, тем сильнее росло разочарование. Величественная издали, вблизи она выглядело бедно: ни красоты, ни мощи, ни привычного великолепия.
Храмовый комплекс Анреншена в Эрмемари был щедро украшен драгоценными каменьями и золотом, а стены, окружавшие королевство, возведены из благородного камня. Йослинду же обрамлял покосившийся забор из неотесанных бревен, а вместо пышных украшений и знамен – несколько флагштоков с потрепанными флажками.
«Неужели дочери Анреншена и вправду живут в подобном месте?» – поразилась Калиса, не решившись тем не менее высказать мысли вслух, чтобы не обидеть сестру: увидев родное селение, Тиа буквально засветилась от счастья.