– С днем рождения, друг, – тоскливо произнес Кевин, глядя на потухшего в этот миг солнечного Лукаса.
Он прав – не стоит. Больше никаких женщин. Хватит с него любви. Это чувство, как дым – вот оно есть, а вот его уже унесло с первым порывом ветра.
И вновь чьи-то ненужные руки, и чьи-то незнакомые губы.
И вновь отвлекло.
Кевин поднялся, надел штаны и, глянув на разукрашенную рыжеволосую девицу, спящую в его кровати, хмыкнул. Пошарил по карманам валяющегося на полу пиджака и достал сигареты. Подкурил и уставился в окно. Помнится, он бросил курить из-за того, что Шейла на дух не переносила табачный дым.
Мужчина зло поглядел на дымящуюся спасительницу и снова хмыкнул. А теперь его бывшая женушка стонет под каким-то богачом, что курит кубинские сигары.
– Привет, – пробормотала сонная девица, усевшись в кровати.
Кевин хмуро и как-то по-звериному улыбнулся:
– Ну привет, бешеное создание. Ты мне всю спину исцарапала своими когтищами.
А та, нисколько не застеснявшись, облизнула губы:
– Мы можем повторить.
Кевин вновь глянул на сотлевшую сигарету и, затушив ее о пачку, весело усмехнулся:
– Почему бы и нет.
«Ну что? Сегодня гуляем?»
«Гуляем».
«А сегодня?»
«И сегодня», и сегодня, и сегодня…
13 месяцев спустя…
Мистер Арлин места себе не находил. Он метался по кабинету, тиская в руках влажный платок, которым, то и дело, промакивал вспотевший от нервного напряжения лоб. Эдвард отменил все поездки, освободил весь день, отбросил прочь все, что раньше казалось важнее жизни – и сделал это только ради одной этой встречи.
Человек, которого он ждал оказался единственной надеждой для маленькой разваливающейся семьи Арлин. Послужной список его заслуг был длиннее чем перечень имущества Эдварда, а ведь он владелец многомиллиардного состояния.
Мужчина нервно сглотнул и снова вытер пот со лба белым платком.
Среднего роста, пухловат, уже начал лысеть. По нему сложно было сказать, что он глава самого крупного финансового холдинга Австрии и держатель почти пятидесяти процентов акций заграничных филиалов, таким добродушным лицом и манерами он обладал. Зато его будущий собеседник слыл совершенной противоположностью лояльного или терпимого человека. Не зря ведь единственным советом, который дала ему Элин по этому поводу было «Не требуй».
Эдвард снова промокнул лоб платком и замер. В холле послышался холодный уверенный голос. Дверь слегка зашуршала и податливо двинулась вперед.