Это начальную школу Егор помнил смутно, а вот старшую хотел бы забыть и не мог. Нет, он не изводил себя мыслями о прошлом и не бередил душу воспоминаниями специально. Но разве можно уберечь себя от чьей-то мимолетной фразы, от какого-то незначительного слова или от неожиданной встречи, которая в одно мгновение перевернет всю жизнь с ног на голову, сожмет человека в тиски и снова пропустит через мясорубку памяти.
«Выставка, кафе, кино и еще «Детский мир», – Егор упрямо заставлял свои мысли двигаться в нужном направлении, но они сбивались с дороги и падали на одну и ту же обочину: «Маргарита Семеновна. Маргарита Семеновна… Мало ли на свете Маргарит? Да, вагон и маленькая тележка. И училок среди них наверняка пруд пруди. И Семеновны, конечно, не одна и не две, а может быть, и целая сотня. Ну что ты задергался опять? Что занервничал? Твоя Черновицкая уже давным-давно на пенсии, если вообще не на небе. Так что дурь все это. Нечего ей делать в этой школе!»
Егор посадил жену в машину, забрался сам, завел двигатель и резко, слишком резко, нажал на педаль газа.
28 февраля 1969 года
Жаль, что не получается писать так часто, как хотелось бы. Счастье так мимолетно. Оно кажется всеобъемлющим и вечным, а через какие-нибудь мгновения ты уже не в состоянии передать эмоции и чувства словами. А уж выразить свою мысль на бумаге – утопия. Все кажется мелким. Неточным, неподходящим, слишком обыденным. Что мне описывать? Первую встречу? Первое признание? Первый поцелуй? Боюсь написать вульгарно и пошло, родить дешевый, скользкий роман. А ведь это жизнь. Это по-настоящему, это серьезно.
Перечитала записи двухлетней давности. Все так по-детски. Ах, он симпатичный мальчик. Ах, он на меня посмотрел. Ой, пригласил в кафе-мороженое. Как в кафе начиналось, так и заканчивалось. Никто из обожателей не вырвал меня из французского плена. Так три года и провела в библиотеке. Нет, я не жалею. Теперь я знаю, зачем. Чтобы встретить его!
Ну вот, так и вышло: пошло и пафосно. Но ведь это правда. Если бы не занималась, как подорванная, не выиграла бы путевку в молодежный лагерь. А нет путевки – нет и встречи. Надо же, уже прошло полгода. А кажется, что лето было буквально вчера.
Я иногда думала, что было бы, если бы Леша оказался не москвич? Удалось бы все продолжить или наши чувства так и остались бы там, на крымском берегу? Теперь знаю точно, что волнения были напрасны. Настоящее не убьет никакая разлука. Так что не имеет никакого значения, когда бы она случилась: три месяца назад или, как теперь, три дня назад. Он так далеко, а кажется, что стал еще ближе и еще дороже.