– Я и не сомневаюсь в честном слове офицера, – говорю я. – Не скажете ли, пан капитан, какая власть в городе?
– Никакой, – отвечает он спокойно.
Эге, думаю, это уже лучше… И спрашиваю:
– А не знаете ли вы, ставили они мины на дороге?
– Ни единой, – говорит капитан. – Очень уж спешили… – И лицо у него делается крайне презрительным.
У меня язык чешется порасспросить его на другие темы: что он тут делает в одиночестве при полном параде? И кого, собственно, представляет? Не может же он в совершеннейшем одиночестве слоняться по округе?
Но это уже совершенно ненужное в данный момент любопытство.
Главное я узнал. Вряд ли он врет, что мост заминирован, – а зачем ему, собственно, врать? Чего он этим враньем добьется? Ну, задержит продвижение войск на несколько часов, пока саперы поработают – и чего этим добьется?
Смотрю я вокруг: сумерки сгущаются, скоро совсем стемнеет, туман уже из леса выполз, над речкой стелется, начинает мост заволакивать, к нам подползает… Неуютно. Нам еще назад возвращаться. И доложить по рации сначала, как обстоят дела. Так что я ему откозырял, как на смотру:
– Благодарю вас, пан капитан.
– Не стоит благодарности, пан лейтенант, – отвечает он невозмутимо. – Я сделал все, что в моих силах. Честь имею!
Снова кидает два пальца к козырьку, поворачивается и уходит – уже в туман, заволокший обочины, так что вскоре пропадает с глаз, на какое-то время остается темный силуэт, а потом и он пропадает. Остаемся мы одни, в полной тишине, в сумерках и подползающем тумане.
Олег быстренько радировал, что надлежит. Я ненадолго призадумался, как ехать назад. Если снова по обочине – будем тащиться в тумане, расшибемся в два счета, сами, может, ничего и не поломаем, но машину угробим точно, и придется нам тащиться десять километров пешком уже в полной темноте, да еще и в тумане. А ведь можем и поломаться… Капитан давал честное офицерское, что мин на дороге нет. И хотя разведчик обязан не верить с ходу и кому попало… Что-то в нем было честное. Что-то располагало. Я и приказал водителю:
– Жми, старшина, по дороге. На полной жми. Противотанковая под нами все равно не сработает, легонькие мы для нее, а если противопехотка… Авось да небось!
Он и врубил полный газ. Летим мы, темнеет, туман с двух сторон наползает… Хорошо еще, километров через пять кончился лес, а с ним и туман – так, клочья по полям колыхались.