Дочка заметила на отвороте пиджака следы спасения Сашки.
– Сопли что ли? Фу, – дочка сморщилась и откинула пиджак от себя, как чужой носовой платок, чем, собственно, им и был он час назад.
– Спасаешь своих бедняжек, а на дочь родную плевать! – сказано это было уже без былой обиды.
– Ну прости. Там был SOS, паническая атака прямо в ресторане.
– Это которая балерина с анорексией? – у Машки на каждого пациента находилось определение и уже не менялось. – Мне филадельфию, – без перехода добавила дочка, выбирая доставку еду у матери в телефоне. Телефон самой дочки, само собой, был надёжно закрыт сложным паролем и личными границами.
– Нет, это которая невеста сбежавшая. А мне горячий дракон.
Когда принесли еду, они включили телек и сели ужинать.
В выпуске новостей замелькали кадры из Лахты.
Машка чуть не подавилась, указав палочкой в экран:
– Это же!
– Да, назначили главой Росгаза, представь, самый молодой руководитель страны, так-то, – не без гордости сказала Лена, опустив утреннюю истерику своего пациента.
– А был-то задрот.
– Маш.
– Ну а чего, неправда что ли? – дожёвывая, пожала плечами Машка. – Мам, ты у него спросила насчет стажировки?
– Не сегодня же. И вообще, неудобно.
– Неудобно, мам, в общей очереди! Ты из своих пациентов могла бы верёвки вить, а ты…
– Милая, ты же знаешь, что я так никогда делать не буду, – Лена встала убрать со стола.
– Ну и дурочка, – ответила дочка.
– Это да, – легко согласилась Лена.
В вип-палате ведомственной больницы Росгаза плоский экран во всю стену транслировал репортаж. Седой мужчина лежал, надёжно прикованный трубками к аппарату. У бывшего директора IT-департамента случился инфаркт. Рядом на стуле сидел мужчина помоложе. Они оба коренастые, с сильными челюстями, крепко стоящие на ногах самцы, один седой, другой – с едва начавшей пробиваться проседью, смотрели в экран. Отец и сын Корзуновы.
– Как же так! Пап! Это я должен был быть сейчас на его месте! Ну или хотя бы ты! – не сдержался Корзунов.
Отец скользнул взглядом по углам палаты: в одном из них, конечно же, камера. Корзунов старший понизил голос, похлопал сына по руке.
– Я слишком стар, а ты недостаточно молод. Курс на инновации, модернизации, сам слыхал.
– Поверить не могу! Мне сорок! Я столько этого ждал! А этот, молокосос, самозванец!
– Тихо-тихо, – остудил отец. – Не совсем самозванец.