Едва Эмма успела переодеться к обеду, натянув простое платье, как в дверь постучала служанка.
Принцесса вздохнула.
Началось!
Девушка тщательно стерла с лица следы страстей, изобразила пай-девочку и шагнула к двери.
Этот день был самым длинным и томительным в ее жизни. Мало того что Эмме приходилось отыгрывать свою роль, так еще и вечер никак не хотел наступать. Принцесса то и дело смотрела в окно, но солнце все торчало на своем месте, а если и двигалось, то совсем чуть-чуть. После ужина, на котором отца не было (король занимался аудитом вместе со своим министром финансов), а мать как-то подозрительно разглядывала дочь, Эмма наконец смогла улизнуть в свою комнату. Правда, королева сумела перед этим поймать ее у двери и завести неприятный разговор.
– Ты странная, дорогуша, – заметила Ластинда.
– Наверное, жаркое… – сказала Эмма. – Жирное…
– Жирное… – кивнула, нисколько не поверив, мать. – Выкладывай!
– Что? – Принцессе казалось, ее голова вспыхнула, как факел, и вся кровь, какая есть, прилила к лицу.
– Опять пойдешь в сад мечом махать? – прищурилась Ластинда.
Так как в ушах Эммы стоял гул, она не сразу расслышала.
– Чего?
– Не прикидывайся.
– Я не…
– Я прервала твои сегодняшние воинские упражнения, но ты о них все время думаешь… – Королева смягчилась, ибо материнский инстинкт способен сделать кроткой овечкой (хоть на секунду) и отъявленную злодейку. – Эмма, очень тебя прошу, оставшиеся три дня проведи в смирении и раздумьях. Ты вступаешь в новую жизнь. Отнесись к ней серьезно.
Принцесса долго не находила, что ответить. С одной стороны, тянуло устроить десятитысячный по счету скандал, с другой, Эмма понимала его бессмысленность. Очередное столкновение мировоззрений лишь заставит ее потерять время.
Девушка мужественно противостояла искушению.
– Я отношусь, мама.
– Хорошо… Знаешь, когда замуж выдавали меня, я два дня перед свадьбой рыдала в подушку.
– Два? И слез хватило?
– Перед этим я выпила много воды.
– Хм…
Ластинда взирала на дочь с любовью, словно заранее укоряя ее за побег.
– Мама, обещаю, эти три дня я проведу в уединении, размышлениях и, если надо, раскаянии. – Чтобы произнести эту очевидную ложь, принцессе пришлось набрать побольше воздуха. – С играми покончено.
– Рада, – кивнула королева.
Мать и дочь обнялись. Эмма надеялась, что Ластинда не заметит ее пылающих ярким рубиновым светом ушей.